Бокальчик с ядом

— Мы слишком самодостаточны, Илья, — сказал Гульков. — Кроме нас самих, нам мало что интересно. Впрочем, такой эгоцентризм свойственен всем творческим натурам.

— И не только творческим, — поддержал его Котов. — Вот вы, я вижу, меня понимаете. Так что давайте лучше выпьем за баланс.

— Что ты имеешь в виду? — удивилась Лариса.

— Баланс между эгоизмом и альтруизмом, разумеется.

— Желаю тебе в связи с этим больше последнего, — сказала Лариса и подняла бокал.

После этого тоста господа интеллигенты вновь занялись самолюбованием. Калягин даже отважился прочитать свои стихи. Воронова изо всех сил кокетничала сразу со всеми мужчинами, присутствовавшими на вечере. Впрочем, когда Котов пригласил ее на танец и наступил ей пару раз на ногу во время своих неуклюжих па, она об этом несколько пожалела.

Когда наступило время расходиться, Светлана посетовала:

— И все же жаль, Илья, что ты уезжаешь. Хоть ты и был ко мне порой несправедлив, но я все же тебя люблю…

Заметив, что он удивленно поднял брови, Воронова поспешила уточнить:

— Как друга…

Калягин проглотил пилюлю, чуть помрачнел, но тут же заставил себя улыбнуться. Действительно, что толку заострять свое внимание на том, что все равно скоро уйдет из его жизни. Впереди у него была Москва…