Боксер-4: назад в СССР (СИ)

Но, как стали потом говорить в двадцать первом веке, что-то пошло не так. Уж не знаю: то ли я слишком отвлекся на разговор с Яной (а потом и со Шпалой) и позволил себе чересчур расслабиться, то ли в целом был как-то рассеян, но… Шпала, которого я старался держать на дистанции, сумел обойти мою защиту и пробить мне пару раз так, что я, хоть и удержался на ногах, но противостоять дальше не сумел. В результате ему был начислен балл, а с меня этот самый балл, разумеется, был списан. Что и было оглашено при итоговом подсчете наших очков тренерами.

С одной стороны, я был рад за товарища, который теперь мог не переживать и спокойно отбираться на соревнования. С другой стороны, моя судьба в этом плане волновала меня все-таки сильнее. А вот она как раз находилась в подвешенном состоянии.

Но почему же моя тактика не сработала? Я поймал себя на мысли, что Шпала совершенно неудобен мне стилистически. Вот бывают боксеры — и классом выше, в зале пашут больше, но у каждого есть свой криптонит. Огорчения огорчениями, но из любой ситуации нужно извлекать посильную пользу.

Наконец подсчет завершился, и тренеры снова построили нас в шеренгу.

— Ну что, товарищи бойцы, — торжественно начал Григорий Семенович. — Я вас искренне поздравляю! Сегодня было достаточно серьезное испытание, но вы с ним достойно справились. Теперь нам предстоят дальнейшие этапы совершенствования нашего боксерского мастерства!

Вот умеет же человек сказать вроде бы и официально, но шутливо, и вместо отторжения уже приевшейся казенщины вызвать только улыбку! Жаль, что некоторые понимают это как развязность и вседозволенность.

— А что, разве еще осталось, что совершенствовать? — пошутил кто-то из воспитанников.

Григорий Семенович строго посмотрел в сторону шутника. Помолчав, он сказал максимально серьезным голосом:

— Запомните. Никогда, ни при каких обстоятельствах, ни с кем даже в шутку не произносите ничего подобного! Совершенствовать всегда есть что и куда. Даже самые великие спортсмены без раздумий назовут вам свои слабые стороны, которые они хотели бы улучшить. Ну или, по крайней мере, что-то новое, чем они не владеют, но очень хотят изучить. А когда вы начинаете отпускать хохмочки по поводу своей гениальности, вы настраиваете себя таким образом, что вроде бы можно уже ничего не делать, а просто почивать на лаврах. Да вы оглянуться не успеете, как окажетесь с таким подходом в самом низу!

В шеренге начались какие-то переговоры полушепотом. По-моему, ребята вспомнили о примере Бабушкина.

— Я понимаю, что вы это все только в шутку, — сказал тренер. — Но шутить тоже надо с умом. Иначе вы сами не заметите, как шутки будут становиться все менее смешными и все более похожими на установки, которые вы себе даете. А к чему такие установки приводят, я уже сказал. Так что давайте договоримся, что на тему собственного совершенства больше юморить не будем. Договорились?

Динамовцы закивали головами.

— Ну вот и прекрасно. На чем я остановился? Ах, да. В начале следующей недели, — продолжил тренер, — мы с вами поедем в Сокольнический парк Москвы.

— Это с конями, что ли, боксировать будем? — спросил воодушевленный Шпала.

— Именно, — кивнул Григорий Семенович. — И с конями, и еще со Спартака ребята приедут.

Глава 6

Следующий день для нас, динамовцев, начался с пробежки. В ожидании тренера мы собрались на улице, и мои приятели, которых я уже известил о грядущем праздновании на Янкиной даче, засыпали меня вопросами.

— А что за дача-то? — спрашивал Шпала. — Там хоть купнуться можно будет? Есть какая-нибудь речка или хотя бы пруд?

Вот еще бы знать! Я сам на этой даче не был ни разу, а по телефону расспрашивать об этом было некогда, нужно было решить более важные вопросы.

— Если можно будет, то искупаемся, — ответил я. — Я сам там буду в первый раз. Но Янка обещала, что там все на уровне. Может, и водоем какой-нибудь отыщется.

— Что с собой-то будем брать? — деловито осведомился Лева. — Я так понял, провизию везем из города. Значит, надо составить список.

А вот это мысль здравая. В суматохе я как-то и не подумал о том, что все наши сборы хорошо бы упорядочить. А то припремся на место каждый с сумкой картошки — и что нам потом делать в этом картофельном раю?

— Давайте я все запишу, — запасливый Сеня вытащил листок бумажки и карандаш. — У меня почерк разборчивый, — пояснил он в ответ на вопрошающие взгляды.