Боксер-4: назад в СССР (СИ)

— Итак, — раздался торжественный голос Яны, и все присутствующие мгновенно притихли и заняли свои места за столом. — Сегодня каждый из нас проявил себя в лучшем виде, показав, на что он способен. А значит, все заслужили награды! Начинаем вручение почетных грамот сегодняшнего вечера!

Под аплодисменты Янка достала первую грамоту и продолжила:

— Первая номинация — «Самый сильный!» И грамота вручается… — Янка обвела глазами всех присутствующих, и мы вслед за ней тоже начали оглядывать друг друга, гадая, кто же получит эту награду. Ведь до визита к соседям силовых конкурсов у нас не было, а канат тянули все вместе. Да в этом перетягивании никто и не победил. — Грамота вручается Сене! — победно заключила Янка.

Сеня с радостным видом встал и потянулся за грамотой.

— Эй, а почему Сеньке-то? — полушутливым тоном возмутился Колян.

— А кому же — тебе, что ли? — в тон ему ответил Сеня.

— А почему бы и нет? — сказал Колян. — Я что, слабее тебя, что ли?

Сеня широко улыбнулся, наклонился, и… поднял Коляновский стул вместе с сидящим на ним Коляном на вытянутых руках!

— Ну как, есть еще вопросы? — торжествующе спросил он.

— Все, все, вопросов больше нет! — Колян примирительно выставил ладони вперед.

Награждение шло не хуже какой-нибудь официальной премии. Грамоты вручались за ловкость, за смекалистость, за быстроту реакции… Гости, и я в том числе, поднимались со своих мест, с важным видом шествовали к Яне, получали листок бумаги, жали ей руку и возвращались обратно. Не хватало только вспышек папарацци. Сами же «грамоты» представляли собой обыкновенные листы бумаги, украшенные цветными ручками и фломастерами на манер настоящих грамот. В середине крупными черными буквами была выведена номинация, а синей ручкой вписано имя победителя. Конечно, все это изначально было не более чем шуткой, как и все подобные конкурсы на любых праздниках. Но все же было приятно, что Яна придумала, за что похвалить каждого из нас и для каждого нашла по несколько добрых слов.

Однако все хорошее когда-нибудь заканчивается. Нам тоже пришла пора расходиться. Все динамовцы засобирались на обратный автобус, а Славка со своими друзьями — на Ленькину дачу.

— Спасибо за гостеприимство, — уже без всякой иронии произнес Слава. — Все было очень вкусно.

— Ага, — подхватил Ленька, — спасибо. У вас весело, соседи. Если что, забегайте, я всегда…

Что «он всегда», расслышать не удалось. потому что в этот самый момент окрестности огласились ревом мотоцикла, и Ленька-байкер кинулся к окну.

— Ленка угнала! — завопил он. — Вот зараза!

Мы, не сговариваясь, бросились к выходу. Вот это Ленка дает! Нет, я, конечно, все понимаю — обиды, истерики — но угонять чужой мотоцикл? Это же все-таки не велосипед — неопытному человеку и до инвалидности недалеко, а то и до гибели. Да и вообще — для чего? Куда она на нем собралась гнать?

Ленька тоже хорош, между прочим. Если уж ты хвастаешься дорогой покупкой, которой все по-любому будут завидовать, то хотя бы сделай так, чтобы ее было как можно труднее достать. Я, конечно, понимаю, что уровень преступности сейчас был несравним хотя бы с теми же девяностыми. Но все-таки угон транспорта существовал, тем более у каких-то совсем молодых пацанов, половина из которых еще и в милицию-то не побежит. А наш байкер гордо оставил свое сокровище посреди двора с распахнутыми воротами, имея под боком неуравновешенную девицу.

Теперь можно было ожидать чего угодно. Самый мягкий и благоприятный вариант — это если Ленку унесет куда-нибудь в соседнюю деревню или в Москву, там у нее кончится бензин, и она бросит этот чертов мотоцикл и поедет домой. Судьба мотоцикла в этом случае под большим вопросом, но по крайней мере Ленка останется в безопасности и невредимости. А если бензин кончится где-нибудь в лесу, где во все стороны по несколько десятков километров какой-нибудь еле различимой тропинки среди деревьев? Или посреди шоссе, где еще неизвестно кто и с какой целью остановится рядом с одинокой голосующей девушкой? Или, в конце концов, если она по неопытности не справится с управлением и впечатается в какой-нибудь грузовик или столб? Ведь неопытному человеку проще мотоцикл завести и поехать, чем потом осознанно им управлять и остановить.

От всех этих предположений мне стало не по себе — в голове рисовались картинки одна другой ужасней. Однако, выбежав во двор, мы увидели рыдающую Ленку, сидящую на траве. Рядом с ней лежал мотоцикл с немного погнутым крылом. Я так и думал: не имея необходимых навыков управления, она не рассчитала своих усилий и силы мотоцикла, и вместо открытых ворот врезалась в забор. Теперь это чудо сидело посреди двора в слезах, как нашкодившая школьница, которую застигли на месте преступления.

Ленька первым делом подбежал к мотоциклу и внимательно его осмотрел. Убедившись, что небольшая вмятина — это все, чем успела отметиться его внезапная гостья, он вроде бы успокоился и только сокрушенно смотрел то на свой байк, то на Ленку.

— Чего смотришь? Прибьешь теперь небось? — всхлипнула она.

— Да нужна ты мне больно! — хмыкнул Леонид и направился к мотоциклу.