Боксёров бывших не бывает!

Я молотила по живому шкафу, отбивая руки и подворачивая пальцы. В ход пошли и ноги. Но все посылы не достигали цели, он даже не пошевелился. Ей богу, если бы на месте Исаева стоял шкаф обыкновенный, он бы точно сдвинулся с места. А этот… Я уже туго соображала, меня начало покачивать, как бы не свалиться с лестницы, но обойти этого носорога не получалось. И тогда я зарычала, и рванула назад, на улицу, в мороз. Но сил уже совсем не осталось, и я привалилась к какой-то машине, которая тут же завопила, замигала, прям, заголосила, спасите, помогите, помилуйте. Или это я выла, неудачно отскочив и шлёпнувшись несчастной пятой точкой на лёд, по которому благополучно и отъехала куда подальше. Так что, когда к машине подскочил Исаев, меня он не увидел. Мишка, видимо, сначала помчался к шоссе, в другую сторону, дав мне фору и возможность проделать сложные манипуляции со своим телом. Отключив сигнализацию, боксёр уселся за руль и был таков. Ну, вот и всё, финита ля комедия. Я кое-как дотащила свою попу до квартиры, приняла ванну и улеглась. Причём, делала всё это в темноте. Почему? Не знаю, не хотелось иллюминаций. Или…

Сна не было, ладонь горела, ныло внизу спины, захотелось плакать. Я, вообще-то, не рёва, что не всегда хорошо. Не приучена жизнью выплёскивать эмоции наружу, переживаю их внутри. Тогда как мои подружки, чуть что, рыдали, чем облегчали себе душу. Ну, так они говорили. Попробовать, что ли? И я заревела, причём в голос. В дверь позвонили, я уткнулась носом в подушку, всхлипывая и зажимая рот рукой. Неужели слышно на лестнице?

— Лиза, открой, я знаю, что ты дома. Тебя видела мама. Открывай, говорю. — Орал Ник.

Вот только его и не хватало. А он не уйдёт, ещё и поднимет всех и вся на спасательную операцию. Пришлось выполнять приказ, чтоб его.

— Ты что, с дуба рухнул? Я сплю уже. Чего приволокся?

— Так ты не отвечаешь никому, твои родители с ума сходят. Они завтра к обеду прибудут, встретят Новый год и умотают. Созвонись уже с ними, успокой. — И продёрнул в горницу.

Ну да, я же отключила телефон, когда с незнакомого номера обзвонились, раз двадцать. Я была уверена, что такой наглостью обладает только Алёна Сергеева. Обычно анонимному номеру хватает пару раз, я не отвечаю на неизвестные вызовы. Все, кто нужен, знают мой телефон. А на работе мы пользуемся корпоративным, иначе покоя не было бы ни днём, ни ночью.

— Давай обсудим, за полдня надо многое успеть. Кое-что мама уже приготовила.

Да, надо брать себя в руки. Хорошо ещё, что Колька не понял, что я подружилась с мокрой подушкой. Или сделал вид.

Три дня пролетели, закрутив новогодней круговертью, мамочкиными ручками и папиным плечом. Как я соскучилась, а они и того больше. К моей большой радости, родители обещали к лету вернуться, и надолго. У них накопилось много работы и на родной земле. Проводив их, я немного погоревала и собралась в дорогу. Николай Николаевич, узнав об Алтае, оформил мне командировку, и я улетела с Сергеем в неизвестность. Совмещая приятное с полезным, пролетела неделя. Вечером последнего дня нас провожали в уютном ресторанчике, много шутили, меня затанцевали и завалили комплиментами с ног до головы. Среди семи мужиков женщин было две: я и жена директора этого ресторана, весёлая толстуха, танцующая только со своим мужем. Ну, вот так повелось у них. А я стала уставать от излишнего внимания, повышающегося параллельно выпитому алкоголю. И решила отступать. Извинилась, и, сославшись на усталость, отправилась в номер. Немного задержавшись перед зеркалом, услышала знакомый голос и очень-очень удивилась. Сергей разговаривал с одним из своих друзей и бил себя в грудь, доказывая тому, что я готова и никуда от него не денусь. Странно, за всё это время он проявил себя исключительно джентльменом. И вдруг такой вульгарный тон и самонадеянность. Пройти мимо них не представлялось возможным, и я вернулась назад, вроде чайку попить. Перепившаяся компания загомонила, предлагая мне все имеющиеся в их распоряжении местные блага: кто сауну, кто люкс, а кое-кто и тройку с бубенцами. Осталось ещё вызвать цыган с медведем, и участь бесприданницы мне обеспечена. За кого они меня принимают? Я не подавала никакого повода. Более того, за ресторан платила наравне со всеми. В последнее время среди выскочек и нуворишей стало бытовать мнение, что, если девушка пошла по приглашению парня на какое-нибудь увеселительное денежное мероприятие, она должна отработать. Куда делась романтика с появлением заметного расслоения общества на бедных и богатых, непонятно. Но это всё лирика, а мне что делать? В зал вошёл «уверенный в моём согласии» ухажёр, он был пьян. Поймав затуманенными окулярами Лизоньку, подковылял и упал на стул рядом. Надо действовать.

— Сергей Иванович, пошли отдыхать, поздно уже. — С надеждой начала я.

— Счас, на посошок, и вперёд. — Выдохнул он мне в лицо и, приподнявшись, потянулся за рюмкой.