Боль

Слушая Танину сестру Лену, я поняла, что не ошиблась, увидев её в нашем редакционном коридоре как бы в стеклянном пространстве, с невидимыми прозрачными стенками, которые отделяют от всех остальных людей на свете. Вместе с гибелью Тани она пережила ещё одну трагедию, неизмеримо меньшую, но все же огромную, к которой совсем не была готова. Знакомясь с материалами дела, читая показания знакомых, с которыми дружила не один год, она поняла, что многие догадывались или знали нечто чрезвычайное, что должны были непременно сообщить ей, — тогда все было бы иначе. Иные оговорили Таню просто так, дав ей небрежную характеристику, — тем самым едва не поддержали версию обвиняемых, что Тищенко (как и Вахатов) была убита в результате ссоры, начавшейся из-за её грубости. Можно только догадываться, что должна была чувствовать Лена, узнав от знакомой, что Лендьел приходил к ней и сидел у неё дома в перчатках. За столом, в квартире. Что? Какое, ну хоть одно, объяснение приходит вам на ум, чтобы продолжать сидеть, и молчать, и никогда не упомянуть об этой странности, зная, что в семье подруги произошло убийство… А Лендьел — друг этой семьи… Одна из знакомых разговаривала с Таней по телефону в ту самую минуту, когда в дверь позвонили её убийцы. Таня извинилась, пошла открыла дверь — и потом закончила разговор. Как вы думаете, если около полуночи к вашей подруге кто-то приходит, вы, на другом конце провода, поинтересуетесь, кто пришел? И этот человек тоже молчал… Но все это, конечно, пустяки по сравнению с тем, что Ленину сестру убил муж её подруги.

Оказывается, мы очень мало знаем о людях, с которыми живем бок о бок. Часто мы их придумываем, иногда домысливаем, иногда просто ленимся или боимся искать объяснения поступкам, в которых не разобрались…

Лениному сыну 7 лет. Лена воспитывает и Таниного Сережу — он двумя годами старше. Один из её мальчиков никогда не улыбается так, как другие дети. Смеется, конечно, — но не так.

Страшно в один прекрасный день проснуться на совершенно пустом земном шаре.

Судебная коллегия Московского городского суда вынесла решение: Игорю Лендьелу и Александру Сидею — смертная казнь с конфискацией имущества, Андрей Хорев приговорен к 15 годам лишения свободы с конфискацией имущества.

Определением судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда России приговор оставлен без изменения.

Спустя 10 месяцев после решения судебной коллегии Верховного суда ко мне приходит отец убитого Вахатова. Неистовство, в котором он пребывал, никаким описаниям не поддается. Неистовство беспомощности…

Николай Иванович увидел в программе "Сегодня" специальный репортаж из Бутырской тюрьмы с участием Анатолия Приставкина, председателя комиссии по помилованию при Президенте России. Приставкин говорил, что смертную казнь необходимо отменить. Полноправным участником этой передачи стал Лендьел. Молодой, полный сил, осознавший и раскаявшийся…

И только на один вопрос я жду ответа: им не было тесно в эфире Лендьелу и Анатолию Приставкину?

Комиссия, которую возглавлял Анатолий Игнатьевич Приставкин, нужна как воздух. Всю жизнь я буду вспоминать с благодарностью, что именно эта комиссия способствовала освобождению женщины, делом которой я занималась целый год. Я убеждена, что эта женщина не совершила преступления, за которое была осуждена.

Да, осужденным необходима помощь. Я много лет пишу об этом, а надо будет — закричу. Но сейчас я хочу сказать о потерпевших.

Они, родители, мужья и жены, дети и внуки убитых, существуют в жизни общества, лишь пока длится суд, если кому повезло до него дожить. После оглашения приговора на них ставится точка. Ну что ещё общество может для них сделать?

А между тем они обречены жить без дорогих им убитых, и каждый день вместе с ними просыпаются непереносимые воспоминания. И никакие художественные произведения, никакие фильмы и песни не передают даже малой толики страданий безысходности, с которыми приходится жить.

В обществе, наэлектризованном крушением закона, нельзя делать таких ложных движений, нельзя рассуждать о милосердии, когда из-за плеча смотрит Лендьел. Нельзя фальшивить, когда все и так нестерпимо болит.

Да, убивать именем закона страшно. Но ведь они-то убивают уже без опаски и из подземелий вышли на улицы. А на улицах дети. Может, пришить каждому на курточку: "Пожалуйста, не убивайте меня, потому что убивать нехорошо…" Плакатик такой небольшой.

Последняя доза

В этот день Марина пришла домой поздно вечером, после девяти. Работа на телевидении раньше не отпускала. Сына Ильи дома не было. Она привычно набрала номер телефона в квартире 193, трубку взял хозяин, Эрик Саркисян. Марина спросила, нет ли у них сына.

— Илюша, — крикнул Саркисян, — возьми трубку, звонит твоя мама!

Марина сказала, что греет ужин, а сын ответил: иду.

Сколько времени прошло? Полчаса? Час?