Боль

Надышавшись отравленного воздуха купленных судов, могу сказать, что судья Татьяна Андреева вела себя очень отважно. Преисполненная уважения, я приехала к председателю Тушинского суда В.И. Голеву просить разрешения ознакомиться с делом. Голев встретил меня радушно: привезите поручение из редакции и работайте с делом. Какие проблемы?

На другой день я привезла поручение. Захожу в кабинет Голева.

Голев: Подождите в коридоре.

Проходит полчаса.

Захожу снова.

Голев: Я занят.

Проходит ещё двадцать минут.

Заглядываю в кабинет. Голев старательно трудится над расклеиванием слипшегося полиэтиленового пакета.

Кабинет Голева находится прямо напротив туалета. Запах мочи преобладает над всем. В открытую дверь туалета хорошо видно, что кто-то не успел добежать до кабинки. Я делаю десять шагов по коридору. В этот момент отворяется дверь кабинета, Голев молниеносно оглядывается, запирает дверь и одним прыжком перемещается в комнату напротив. Я слышу, как щелкает замок. Ого.

Оказывается, со мной играли в прятки. Как в детстве.

Что с вами, Владимир Иванович?

Вы не привыкли к тому, что ваши судьи выносят справедливые решения?

Это так страшно?

Или боитесь журналистов?

Скажите только, что страшней?

Да полно вам, выходите.

Я маленьких не обижаю.

Три выстрела детям, четвертый — матери

Слушалось дело самой кровавой банды Подмосковья

Из обвинительного заключения: "Допрошенная в качестве свидетеля И. Борисова (фамилия изменена) показала, что 20 октября 1997 года к ней пришел её брат Вадим Зобов и его знакомый Никитин Владимир. Зобов принес дипломат черного цвета и попросил оставить на хранение, после чего они уехали. 27 октября к ней снова пришел Никитин, и когда она сообщила ему о том, что Зобов задержан, тот посоветовал ей спрятать дипломат, объяснив, что в нем находятся "вещи, которые могут повредить и ему, и Вадиму". Она отвела Никитина, забравшего дипломат, к своей подруге и попросила её оставить дипломат на хранение. Примерно через три дня к ней снова пришел Никитин и сказал, что ему надо забрать из дипломата какие-то вещи. Она пошли вместе с ним к подруге, где Никитин в её присутствии взял из дипломата пистолет черного цвета и гранату, пояснив, что этот пистолет "мой любимчик". При этом она поинтересовалась у него о причастности его и её брата Вадима Зобова к убийству детей в деревне Верхнее Мячково, на что Никитин сообщил ей о том, что Зобов был вместе с ним, однако никого не убивал, а всех членов семьи убил он, и стал рассказывать ей, что "делал контрольный выстрел в голову и отлетало пол детской головы". При этом Никитин сказал, что стрелял из пистолета-"любимчика".

К тому времени в Раменском районе уже не было человека, который бы не знал о чудовищном убийстве семьи Лариных в деревне Верхнее Мячково. Почему же Борисова не пошла в милицию и не рассказала, что поведал ей Никитин? Говорит — не поверила.

Может быть. В то, что случилось, трудно поверить и сейчас, когда знаешь, что это правда.

А началось все…

Да нет. Я думаю, никто не знает и никогда не узнает, когда Николай Капущу, отец двоих детей, когда-то работавший водителем в Люберецком АТП, судимый за убийство, стал тем, кем стал. А может, он родился таким, но до поры был внешне похож на других людей, женился, развелся. Если родился таким — значит, есть ген жестокости. Точно ли есть? Или все мы рождаемся одинаковыми и потом становимся добрыми или злыми — в зависимости от того, что видим вокруг?

Есть какая-то огромная тайна в нескольких редких встречах, которые лежат на дне моего сознания. И время от времени я возвращаюсь к ним — вдруг небо пошлет мне отгадку? Редкие встречи — это пять или шесть случаев, когда я была дома у родителей жестоких убийц. Почти все было похоже: рассказы об ужасном детстве, о плохом отчиме или отце, о водке и драках, об оргиях, свидетелями которых были дети. И каждый раз застревали в памяти бесхитростные детские фотографии, на которых будущие убийцы в штанишках на бретельках, с плюшевыми зайцами и машинками на веревочках смотрят и улыбаются, и это настоящие детские улыбки. Какую же невидимую черту переходят эти бывшие малыши, бывшие люди, и где она, эта черта, кто проводит её между жизнью и нежизнью, и что так тянет пересечь её, такую тонкую, наверное, едва мерцающую в темноте, или она вовсе невидима, а видно лишь то, что за ней?

Состав банды, которую сколотил Николай Капущу в 1995 году, постоянно менялся. С самого начала, кроме него, на первых ролях выступали ещё двое Волков и Сиротко. Они совершили в Москве несколько разбойных нападений и грабежей. Потом в банде началась борьба за передел власти. В итоге друзья убили своего подручного — бандита Кулагина, потом Волков убивает Сиротко, через некоторое время Капущу убивает Волкова.