Боль

Появившись дома у Кати на правах жениха, он сразу стал всеобщим любимцем. Надо было знать Катю, чтобы понимать: человек, которого она привела в дом, пришел навсегда. Между тем история с предложением руки и сердца была, как бы это сказать, уж вовсе необычна, поэтому никто ничего не знал, как состоялось это предложение, вплоть до суда, где он, стоя все в тех же коричневых брюках, в гробовой тишине рассказал, что она вынудила его сделать это предложение. И он не лгал.

"Это" случилось в Новгороде, куда они поехали по туристическим путевкам. Из Новгорода приехали уже совсем другие люди. Он — потерявший голову, она — в самом расцвете своей женской красоты и силы. Он не думал ни о чем, все вокруг полыхало. Она неотступно думала об одном.

Будучи человеком, с одной стороны, очень цельным, с другой — очень глубоким, она, отдавшись во власть неизвестной стихии, старалась эту стихию постичь.

Постигла ли? Теперь уж кажется, что нет. Но это и неважно. Важно понимать движение её мыслей, а оно неизбежно должно было привести её к логическому объяснению того, что происходит между нею и человеком, который так долго стоял у неё на пути. Да, она была женщиной, которой надо знать, что с ней происходит. Пусть это полет на Луну, пусть не в ракете, а на белом голубе. Но ей, чтобы оставаться в пределах своей ауры, надо было знать, Луна ли та планета и голубь ли к ней летит. И вот она принялась распутывать тонкие нити, связавшие её с этой пшеничной челкой, вглядываться в них, и ей показалось, что она поняла. Поняла, чего хотел обладатель челки и чего будет хотеть в дальнейшем. Она, помня, как долго он добивался её да нет, сначала только внимания, только интереса, любопытства… И перебирая заново все драгоценные приметы схождения планет, она ошибочно предположила, что робость, которая одна только и могла помочь завладеть ею, эта робость помешает ему сказать ей слова о том, чтобы соединиться навсегда.

Ничто не сможет так мгновенно и исчерпывающе передать черты её внутреннего облика, как эта простая ошибка. Она ждала, что будет дальше, дальше все было одно и то же, а ей казалось, что остановиться это не может, оно должно расти, разрастаться, взмывать вверх. И тогда она прочитала в его глазах то, что никогда не было в них написано. Она сочла, что он НЕ СМЕЕТ сделать ей предложение, тогда как он ещё — или уже — не вдавался в эти материи. Предположив, что им овладела все та же робость, которой она так дорожила, она решила помочь ему и прямо об этом сказала.

И, что самое поразительное, не выслушала ответа.

Его, положим, и не было, но если бы она это заметила…

Слова "давай поженимся" должен произносить мужчина. Это как пятое время года, это непреложно, однако люди, насколько мне известно, не могут назвать автора сей аксиомы — я имею в виду календарь. Все главное в нашей жизни анонимно, и пусть, но не все в это верят. Но тот, кто не верит, никогда не поймет, почему те же слова, но сказанные вторым участником мизансцены, изменяют название всей пьесы. Все, что произошло потом в жизни двух людей, предопределено было авторством этой избитой и великой реплики. Только один из них так никогда и не узнал об этом, а второй не смел себе признаться в том, что так оно и было.

— Мы решили пожениться, — сказала она своим родителям, а также его маме.

Все обрадовались. Однако дальше ничего не последовало.

Катя уже была главным врачом большой поликлиники, а Леня защитил кандидатскую диссертацию. И весь маленький город привык считать их мужем и женой, потому что всегда и везде они были вместе. Но вместе они не были. Вот и все.

Здесь на полях рукописи пьесы, именуемой жизнью, начинают появляться пометки. Нет, не помарки, а именно пометки, чтобы тот, кто хочет во всем разобраться, пользовался подсказками судьбы.

Катя начала писать ему письма. Не потому, что он переехал в другой город, а потому, что ей надо было придать словам некую осязаемость. И когда потом эти письма читали посторонние, следователь, сестра, мать, когда их цитировали в суде, всем было только стыдно — оттого что так безнаказанно проникли в альков. Так потрясающе проникновенны были эти письма. Она хотела объяснить ему, что такое бывает.

Чувства собственника почитаются всеми и везде. Всем знакома значительность, некое уплотнение воздуха, которое возникает вблизи человека, обладающего существенным куском жизни. Владельцы великолепных автомобилей, обладатели величайших капиталов и вместе с ними просто владельцы находятся во власти сил, над которыми не властно ничто. В ряду этих людей от начала мира и до его последнего часа особняком стоят и будут стоять люди, владеющие собственностью, не имеющей названия. Они богаче всех остальных, вместе взятых, потому что чувство, внушаемое им их собственностью, не сравнимо ни с чем. Тот, кто владеет душой и помыслами другого человека, знает, что никакие сравнения, никакие аналогии здесь просто неуместны.

Оторваться от источника этого дурмана смертный человек не в силах.

Вот и Леня не смог.