Боль и сладость твоих рук

— Я не хочу садиться, — выдавила Ира и закашлялась.

— Ты сорвешь связки. Успокойся. Пожалуйста, — попросила Лори, снова возвращаясь к мягкости и виноватому виду.

Ире показалось, что она на несколько мгновений оглохла от собственных воплей, полных отчаяния и ярости. Лори теребила прядь у шеи своими тонкими пальцами и казалась совсем чужой. Даже ее знакомые пальцы казались чужими. Невозможно было понять, что она несет, что она чувствует. И, хуже того, Ира никак не могла понять, что произошло. Сначала всю вину взял на себя Тимофей, теперь всю вину берет Лори. Что же тогда произошло между этими двумя?

Лори начала рассказывать, как только Ира села, тяжело дыша и угрюмо посмотрела на нее, показывая, что ее терпение на исходе.

— Послушай, я знаю, как это выглядит, но мне нужна была твоя поддержка. Я ведь не ожидала, что ты будешь встречаться с ним. Я вообще не знала, что вы когда-нибудь познакомитесь, — вздохнула Лори, которая все больше выглядела как побитая собака. — Мне хотелось сорвать на нем свой гнев, но только заочно. Я никогда на самом деле не считала, что он во всем виноват.

— У тебя что, Стокгольмский синдром? Ты испытываешь нежность к своему палачу? — фыркнула Ира.

— Ира, скажи мне, — Лори поймала ее руку, наклонившись через стол. — Ты влюблена в него? Да или нет?

— Какая разница?

— Да или нет? — упрямо спросила Лори, немного сжав ее пальцы.

— Да. Я с этим справлюсь, уж как-нибудь, — фыркнула Ира. — Убиваться не буду.

— Ты уже убиваешься, — мягко возразила Лори.

— Я…

— Месяц не появлялась в клубе.

— Я…

— Ходишь грустная, ненакрашенная.

— Я…

— Ты поссорилась с Максом. И даже не общалась со мной.

— Блядь. Лори.

— Ира. Просто выслушай меня, хорошо? Просто послушай.

— Да говори ты уже, — снова заорала она, но голос сорвался, и на этот раз Ира поняла: все. Она действительно сорвала связки.

С трудом прокашлявшись, она попыталась что-то просипеть, но не могла. Только шепотом. Лори суетилась, наливала ей теплой воды, пыталась заставить говорить, но Ира махала руками:

— Бесполезно, — прошептала она. — Говори. Быстрее, или я тебя убью.

— Хорошо. Дай мне секунду.

Лори снова села и уставилась в кружку. Весь ее вид говорил о том, каким трудом ей дается этот разговор. Она даже побледнела, и Ира молчала несколько минут, позволяя ей на этот раз собираться столько, сколько необходимо. Наконец Лори очень глубоко вздохнула и выпрямила спину, глядя в сторону. Когда она заговорила, ее голос звучал очень ровно, но в тоне слышалась горечь:

— Я мазохистка, Ира. Всегда ею была и остаюсь. Я как вечный наркоман, которого всегда тянет к наркотикам, но он держится.

— Хорошо, — прошептала Ира и попыталась взять ее за руку, но Лори мотнула головой и убрала руки со стола.

— Пойми, я мазохистка, — повторила она и посмотрела на Иру, но та все еще не понимала, к чему она клонит.

— И что? — шепотом спросила Ира.

— А Тимофей — не садист. Никогда им не был, понимаешь?

На щеках Лори обозначились и побелели скулы. Ира все еще смотрела на нее.

— Это я придумала игры с плетью. Это я его заставила. Он был влюблен в меня, довольно сильно. Я знала, что ему не нравится, но он был готов на все, — тихо сказала Лори. — А мне нравилась плеть. И мне нравилось, что он готов на все ради меня. Я сделала это специально.

— Что? Что ты…

— Я его напоила. Он был слегка пьян, но я была трезвой. Не настолько, чтобы не понимать. Я все устроила.

— Зачем? Зачем, Лори?

Ира приоткрыла рот, чтобы немного подышать. Они теперь обе плакали, и слезы просто невозможно было остановить.

— Затем, что я была дурой. Я хотела узнать, где у меня границы. Но вместо этого я узнала, что у меня нет никаких границ, — сказала Лори. Ее губы дрожали, она всхлипнула и отвернулась.

ГЛАВА 15. Некуда бежать

Ждать было невозможно, но час ночи не казался лучшим временем для звонка. Она добралась до дома, приняла душ, села на кровать и поняла, что ждать до утра не сможет. После хорошего размышления это показалось особенно глупым, ведь сейчас он наверняка не спит, а утром — будет. Еще немного подумав, она набрала номер дрожащими руками, молясь, чтобы он был не в командировке, не спал и мог ей ответить.

Один гудок… два… сердцебиение зашкалило… третий, четвертый… На пятом Ира сама оборвала звонок. Он не взял трубку.

Какое-то время она еще сидела на кровати, не веря, что так случилось. Чувствовала же: сейчас возьмет. Сейчас она поедет к нему, или они просто поговорят. И, может, все не будет по-старому, может, он вообще не захочет ее видеть, но они хотя бы поговорят. К тому, что он не возьмет трубку, она оказалась совершенно не готова. Почувствовав, как опускаются плечи и накрывает глупое стыдное чувство, Ира резко поднялась и пошла на кухню. Ей захотелось кофе, захотелось встряхнуться. Щеки горели.