Боль милосердия (СИ)

В ночь с тридцать первого на первый мы вместе готовили еду и расположились с ней напротив домашнего кинотеатра, с экрана которого вовсю разглагольствовал Галкин. Когда выступил президент и пробили куранты, Дмитрий посоветовал мне проверить ёлку. Мне стало как-то не по себе рядом с новогодним деревом, у которого лежали упакованные подарки (и когда вытащил?). Юрист обнял растолстевшую Чару одной рукой и уставился на меня с какой-то нездоровой полуулыбкой. Переведя дух, я присела рядом с ёлкой. В первой коробке лежала стопка книг по ветеринарной медицине. Толстые, увесистые издания.

— Слушай, — не на шутку разволновалась. — Мне хватит этого, правда…

— Открывай, Кира.

Я подчинилась, но с большим трудом. Во второй упаковке лежала небольшая синяя коробочка. Опасно. Мне очень не хотелось получать в подарок украшения. Уж слишком близко они стояли рядом с дарами любовниц, которыми часто усыпали продажных женщин в фильмах и, чересчур напоминали о ювелирных изделиях брачного типа.

Повезло. Внутри лежал ключ. Я бы даже сказала, самый обычный, только с какими-то кнопочками на рукоятке. Пока я рассматривали дарение, Дмитрий молча открыл коробку, которую я припасла для него. Ничего выдающегося, футболка с надписью "Юристокос", которую я заказывала через интернет к дню юриста и "топор вождя". Дмитрий выглядел озадаченным и изумленным одновременно, когда вытащил эту деревянную дубинку с примотанным веревкой заостренным камнем. Он мог позволить себе почти все, что угодно и я решила сыграть на оригинальности. Опыта в дарении подарков у меня не было совсем. С той же Катериной мы были слишком близки (и бедны), чтобы обмениваться презентами от дата к дате.

— Им ацтеки пользовались, ага? — покрутил орудие в руке.

Через пять минут мы вышли во двор. Снега намело прилично. Он красиво мерцал в искусственном свете, пока юрист открывал второй гараж. Я отошла чуть поодаль, к воротам, чтобы запечатлеть в уме всю картину, с которой начинался новый год. Просторный городской коттедж из красного кирпича, посмотрев в утепленные окна которого можно было увидеть не менее просторные, отделанные помещения. Ровные стены. Паркет. Домашний кинотеатр. Кухонный гарнитур, а не собранные по соседским домам тумбы. "Богача хата", сказала бы Катька года два назад. В Любинском таких домов не было, но их можно было найти по дороге в город. Огражденные и с сигнализацией, они казались чем-то запретным, недостижимым. Немногие смелые гопники бросали в эти коттеджи камни, убегая в лесополосу, когда выходили хозяева. Зависть, ненависть, бессилие. Смотря на такие дома я и сама не испытывала ничего хорошего. Раньше.

— Кира?

Одно мысленное изображение коттеджа из красного кирпича пробуждало во мне чувства схожие с привязанностью. Сначала я видела Чару, преданно ждущую во дворе, кухню с просторным столом, на котором возлежал сэр Коковски и Дмитрия, спускающегося по лестнице своим фирменным пружинистым шагом. Этот ряд ассоциативных представлений очень быстро пробегал в уме и качественно въелся в мозг, что, наверное, и вызвало привыкание. Привыкание. Часть дома была моей по закону.

— Кира, ау! — Дмитрий уже открыл гараж и теперь ждал, пока я подойду. — Что там? Дед Мороз в трубу пролезть не может?

Остряк. Ну, и что это был за подарок, чисто теоретически? Новый мотоцикл, что логично: второй гараж Дмитрий использовал, чтобы держать свои байки. Двухместная машина, как вариант, но та вряд ли бы поместилась. Ключом так же мог отпираться какой-нибудь иной механизм. Продвинутый сейф, в котором можно было держать документы. Так или иначе, все варианты выходили дорогостоящими. Мне становилось не по себе от мысли, что подарила Дмитрию я.

— Вот.

Пройдя внутрь, он включил освещение. В отделанном гараже, в котором поддерживалась почти комнатная температура, стоял черный, поблескивающий в свете ламп, кроссовер с массивными зимними шинами. И всё.

— А где байки? — растерялась, пройдя вдоль стены. — Твой стол, инструменты?

Стена была пуста и с той стороны. Я не была в этом гараже с самой осени, но точно помнила как хорошо он был оборудован. Место, как мне показалось, для Дмитрия было чем-то вроде секретной комнаты. Он часто ходил сюда один. Пожалуй, даже каждый день. Не ездил, но что-то делал, кропотливо проводя среди своих байков целые часы. Этому должна была быть причина и я посчитала её слишком личной, чтобы интересоваться.

Не услышав ответа, я огляделась. Юрист стоял позади меня, засунув руки в задние карманы джинс. Раскачивался с носка на пятку, внимательно следя за моими передвижениями. Ключ, скорее всего, был от кроссовера, но…

— Дима, — забеспокоилась, — где они?

Карие глаза блестели в полумраке, но юрист решительно улыбнулся:

— С глаз долой — из сердца вон.