Боль. Нестерпимая боль

– Не я, можете экспертизу сделать.

– Сделаю, я всё сделаю. И на мамашу твою даже не посмотрю!

– А что, эта дура уже здесь? Мопед мне не хочет покупать.

«Крутой малый, – подумал Кивинов. – Мамаша за него грудью стоит, а он её дурой. Впрочем, ничего удивительного, родительская любовь порой слепа».

Волков схватил Баранова за шиворот и потащил его по коридору. Зайдя в туалет, он ткнул его в унитаз и сказал:

– Гадь! На экспертизу!

Тот снял штаны, сходил по-большому и выпрямился. Волков схватил его за волосы, нагнул и ткнул лицом в дерьмо.

– На, говнюк, получай экспертизу! Может, поумнеешь!

Затем вытолкнув его из туалета, Волков произнёс:

– Иди к мамочке! Но запомни, ещё раз что-нибудь натворишь, вообще в горшке утоплю, понял?

Баранов молча стёр дерьмо с лица, повернулся и побежал на выход. Волков захлопнул двери кабинета.

– Ты, по-моему, переборщил. Мамаша же сейчас такой вой поднимет.

– Пускай, плевать. У пацана, которому он щёки прострелил, тоже мать есть. Отца, жалко, нет, умер, а то бы он сам ему ноги повыдергал.

Волков зло посмотрел в окно.

– Что творится! Мало того, что взрослые друг друга убивают, так ещё и дети начали. Что дальше будет? Ты только посмотри, что творят – вон у меня на столе сводка лежит, последний пункт.

Кивинов подошёл к столу и, взяв ленточку телетайпа, прочитал:

«05.07.93 года около 20 часов у дома 185 по Ленинскому проспекту у кооперативных ларьков почувствовала себя плохо гр-ка Тимофеева Татьяна Ивановна, 1932 г. рождения, урож. Ленинграда, прож. Ленинский пр., 187-2-15, после чего упала.

В это время к ней подбежал мальчик 12-13 лет, выхватил у неё из рук сумку и скрылся. В сумке находились деньги в сумме 5000 рублей одной купюрой, паспорт, пенсионное удостоверение инвалида. Примет мальчика не запомнила.

Доложено начальнику 85 отделения милиции. Материал для проверки Волкову».

– Тимуровцы херовы, – зло произнёс Волков. – Мишка Квакин хоть яблоки воровал, а эти пионеры вообще поля не видят, мать их. Слов нет.

Кивинов шел по узкому коридору главного корпуса объединения «Темп».

Особого желания приезжать сюда не было, но по возможности необходимо, чтобы в материале было побольше бумаг, а для этого надо опросить как можно больше людей. И во-вторых, как бы муж с женой ни любили друг друга, у них всегда есть маленькие секреты, которые, возможно, известны сослуживцам, друзьям и даже случайным знакомым. Словом, вдруг да появится зацепка.

Объединение располагалось в дореволюционном особняке рядом с Садовой.

Вернее, только главный корпус находился там, а небольшие экспериментальные цеха сосредоточились во дворе. Как объяснили на вахте, «Темп» был чисто исследовательской конторой и никакой осязаемой продукции не выпускал.

Должность Сергея Алексеевича Суворова была достаточно высока. Он был начальником отдела, в который входили десятки отделений, по три-четыре лаборатории в каждом. Всего в подчинении у него было около пятисот сотрудников – инженеров, техников, рабочих. Имелось два зама, один из которых был приятелем Сергея Алексеевича. Кивинов, позвонив ему, договорился о встрече.

В шараге было относительно спокойно. Трудящиеся разъехались по отпускам, колхозам, отгулам. На лестницах курили несчастные, пролетевшие с летним отпуском. Повсюду обсуждались вчерашний футбольный матч, жаркая погода и маленькая зарплата.

«Ну конечно, – подумал Кивинов, – если всё время стоять тут и курить, зарплаты не прибавится.»

Найдя нужную дверь, он постучался и вошёл.

Помещение кабинета зама, по-видимому, было устроено в бывшей дворянской спальне: высоченные потолки, лепка по углам и в центре, у люстры. Правда, самой люстры не было, а висел совковый белый шар с лампочкой на 40 ватт.

Останки камина, прикрытые диванчиком. Портрет Ленина, память эпохи застоя. В углу шикарный резной стол с зелёным сукном. Тоже наследие прошлого, только более далёкого.

– Виктор Николаевич? Инспектор Кивинов из милиции. Я звонил сегодня.

– Да, да, молодой человек, проходите, присаживайтесь.

Заместителю Суворова было лет сорок с лишним, он был сухим жилистым мужчиной с довольно неприятным взглядом. «Чем-то на белогвардейца похож», подумал Кивинов.

Почему на белогвардейца, он и сам не знал. Похож и всё. Несмотря на жару зам был одет в чёрный костюм с галстуком. На столе, как шмель, жужжал вентилятор.

– Есть что-нибудь новое? – спросил он, когда Кивинов сел.

– Пока нет. Виктор Николаевич, я так понимаю, что помимо деловых отношений вас с Суворовым объединяли ещё и дружеские. Расскажите о нем поподробнее.