Боль. Природа женской покорности

III. В основании всех мазохистских стремлений лежит половое влечение, и прилив и отлив последнего совпадают с приливом и отливом первых. С другой стороны, представления эти, как скоро они имеются, весьма значительно повышают половую похоть. Я по природе отнюдь не отличаюсь чрезмерной похотливостью, но когда наступают мазохистские представления, меня неудержимо влечет к половому акту любой ценой (по большей части меня привлекают тогда самые низкопробные женщины), и если это влечение не находит себе сейчас же удовлетворения, то уже в короткое время похоть усиливается почти до степени сатириаза. Здесь возникает как бы своего рода порочный круг. Половая похоть появляется под влиянием либо долгого воздержания, либо особого возбуждения (и не мазохистского рода, например поцелуями). Несмотря на такое происхождение, эта похоть, в силу порожденных ею самой мазохистских представлений, очень скоро превращается в мазохистскую, следовательно, нечистую похоть.

То, что вообще половой аппетит может значительно усилиться под влиянием внешних случайных впечатлений, в особенности пребывания на улицах большого города, не подлежит никакому сомнению. Вид красивых и импонирующих женских фигур, как в реальности, так и в изображении, действуют сильно возбуждающим образом. Для человека, отмеченного печатью мазохизма, по крайней мере на время приступа, все внешние явления жизни играют роль поводов мазохистского характера. Пощечина, данная хозяйкой ученику, удар бичом возницы – все это оставляет в мазохисте глубокие следы, тогда как вне приступа он прошел бы мимо таких явлений равнодушно или даже почувствовал бы отвращение.

IV. Уже при чтении произведений Захер-Мазоха мое внимание обращено было на то, что представления у мазохиста время от времени сплетаются с садистскими ощущениями. У себя я также мог открыть возникающие иногда спорадические ощущения садизма. Должен, однако, заметить, что иногда последние по своей яркости и выраженности далеко уступают мазохистским и что они, не говоря уже о редкости и, так сказать, побочном характере их появления, никогда не выходят из пределов мира абстрактных чувств и не принимают форму конкретных и логически связанных между собой представлений. На половое влечение, однако, и те и другие действуют одинаково.

Если этот случай примечателен тем, что он в деталях раскрывает нам картину полного развития психического состояния, составляющего сущность мазохизма, то следующее наблюдение представляет большой интерес из-за причудливости поступков, вытекающих из данного извращения. И этот случай также довольно наглядно показывает момент порабощения мазохиста женщиной и самоуничижения перед ней, проливая в то же время свет на своеобразную половую окраску вытекающих отсюда ситуаций.

Наблюдение 9. Ц., чиновник, 50 лет, высокого роста, мускулистый, здоровый, имеет здоровых, по его словам, родителей; отец, впрочем, был старше матери на 30 лет. Сестра Ц., двумя годами старше его, страдает бредом преследования. Больной внешне не представляет ничего выдающегося. Скелет безусловно мужского типа, большая борода, но на туловище ни следа растительности. Он утверждает, что отличается мягким, добрым характером, решительно не в состоянии ответить отказом на обращенную к нему просьбу; в то же время он горяч и вспыльчив, но эти припадки моментально проходят, оставляя в нем чувство глубокого раскаяния.

Ц., как он уверяет, никогда не онанировал. С юных лет страдает ночными поллюциями, ни разу, однако, не связанными с представлением о половом акте, но только с представлением о женщине вообще. Так, например, ему снилось, что симпатичная ему женщина крепко прижалась к нему или что он лежит в дремоте на траве, а она шутя взлезает ему на спину. Акт совокупления с женщиной издавна внушал ему отвращение. Акт этот ему казался всегда животным. Тем не менее его сильно влекло к женскому полу. Чувствовал он себя хорошо и уютно только в обществе красивых женщин и девиц. Это был очень галантный и при всем том нисколько не назойливый кавалер.