Боль (сборник)

Так и жил этот человек с неприятным чувством ненужности и тоской в глазах. Казалось, все в нем потухло и душа уже превратилась в пепел. Казалось, он смирился с одиночеством в окружающей его вязкости и однообразности жизни.

Казалось, он по-своему счастлив.

Счастлив потому, что его уже никто не трогает, не обращает на него внимания, никому до него дела нет.

Это люди, окружающие его, общество, в котором он жил, породили одиночество.

А одиночество породило его самого как члена этого общества.

И всем было хорошо.

Все кругом было тихо и мирно.

Но вот наступили перемены. Вначале, думалось, временные, случайные. Но время шло, жизнь забурлила, заклокотала. Она начала отторгать тусклых, одиноких уродцев, счастливых в своем самосозерцании и самокопании. И нашему герою жить становилось все неуютнее и неуютнее.

Его стали куда-то звать, к чему-то призывать.

Его стали спрашивать.

А он уже и отвечать не умел, и идти никуда не хотел. На работе – собрания, на улице – митинги, по телевизору – съезды, но ему всего этого не надо. Он перестал включать телевизор, ходить на улицу, еще незаметнее стал сбегать с работы.

Но его то и дело дергали.

Выясняли его жизненную позицию.

Требовали высказаться по вопросам.

Он отбивался, как умел.

Не мог только понять, чего от него нее кругом вдруг захотели.

Так хорошо жил он раньше: тихо, спокойно, одиноко.

А когда уже стало невмоготу, когда понял что его прежней спокойной жизни пришел окончательный конец, плюнул он на всю эту бурлящую вокруг него стихию, открыл газовые конфорки на кухне, выпил литр технического спирта, украденного на работе, и счастливый – ведь теперь никто и никогда не нарушит его одиночества – уснул широко раскинувшись на своем продавленном затхлом диване.

Песня

Во время подготовки к съемкам очередного фильма, пришло известие о смерти актера Александра Кайдановского.

И мой друг, рассказал мне один случай, связанный с этим актером.

Тридцать лет назад он пригласил его на роль белого офицера в фильме «Чужой».