Боль в твоем сердце

Меня называют неблагодарной, так как жалельщики ждут похвалы и общественного внимания. Таким способом они выслуживают любовь, не осознавая того, что их благодеяние кажущееся. Каждый человек, даже самый жалкий, нуждается в возвышении, а не в принижении. Жалостливый жалельщик отдает то, в чем сам перестает нуждаться. Раз уж он отдает рухлядь, то ему нечего рассчитывать на уважение и нечего напоминать себе и другим о своем благодеянии. Так честнее.

Человек нуждается в сочувствии.

Сочувствие означает, что человек чувствует то, что чувствует другой, и учится на примере другого не совершать той же ошибки. « Человек, движимый сочувствием, делится со страждущим тем, чем располагает – много это или мало. Он отдает даже то, в чем нуждается сам. Отдает, поскольку чувствует, что ближний нуждается в этом больше, чем он сам, отдает с легким сердцем и не ждет награды даже в виде слов благодарности. Говорят, что Бог воздаст за благодеяние. Это верно. Когда человек дает от сердца, то счастливы оба – как дающий, так и принимающий. Окоченевший от холода или ослабевший от голода до конца дней своих воздает благодарность спасшему ему жизнь. Такая благодарность сама находит дорогу к сердцу истинного благодетеля и не предназначена для аплодисментов публики и отражения в средствах массовой информации. Истинное благодеяние идет от сердца».

Так говорит жизнь, посылая нам навстречу человека со сломленной силой воли. Она говорит: высвободи свою силу воли, тогда она станет свободным волеизъявлением, которое несокрушимо при всей его гибкости.

Сочувствие принято связывать с чем-то плохим. Это ошибочно. Научитесь сочувствовать хорошему, тогда поймете, кто и почему заблуждается в данный момент. Научитесь сочувствовать всякому одушевленному и неодушевленному предмету, оказывающемуся на Вашем пути, то есть научитесь их чувствовать – и Вы уясните его сущность.

Болезнь начинается с конкретного стресса, но никогда не состоит только из стресса. Если бы человек признал свои стрессы, то быстро излечился бы. К сожалению, у большинства больных одновременно наблюдается два взаимоисключающих стресса. Например, желание выздороветь и нежелание признать свои ошибки, что иной раз приводит к желанию установить первопричину недомогания. Чем болезнь сложнее, тем глубже ее корни.

Людям в целом нравится, когда на свет дня извлекаются проблемы, уходящие корнями в далекое прошлое, потому что ошибки прежних жизней можно свободно отрицать, а заблуждения родителей можно вменить им в вину. Да и от грехов юности можно отмахнуться со словами: кто старое помянет, тому глаз вон. Многие буквально стервенеют от злости: почему я должен расплачиваться за грехи прежних жизней или за грехи родителей? По их мнению, жизнь несправедлива.

От одного лишь слова «грех» многие впадают в ярость. Почему? Потому что религиозное понимание греха есть осмеяние творения Господнего, то есть осмеяние законов природы, а воздержание от того, что именуется грехом, привело бы человечество к вымиранию. Ярость – это беспомощная злоба против неразрешимой ситуации.

Живя одним умом, мы все не способны понять, что предыдущая жизнь – это как бы вчерашний день, в котором мы совершили ошибку и не исправили ее. Именно эти родители, а не какие-то иные, выбраны нами добровольно, и злиться на них – значит злиться на себя. Желание казаться хорошим, оно же страх оказаться виноватым, заставляет отрицать свои ошибки – не важно, перед врачом ли, экстрасенсом, следователем или прокурором. Человек подсознательно стремится обелить себя с внешней стороны, не сознавая того, что нутро-то остается запачканным. Если и удается это скрыть от чужих глаз, то от сердец не скроешь. От собственного суда никому не спастись.