Болевой порог

После его отъезда быстро поужинала на кухне и скрылась в своей комнате. Мне было так страшно, что я даже свет боялась зажигать. Так и сидела в темноте на подоконнике, терзая пальцами свои локоны.

В доме царила тишина, и это угнетало еще больше. Напоминала затишье перед бурей. Уже ближе к полночи я услышала, как из гаража выехал джип. Выглянув в окно, увидела, как из пристройки, в которой по обыкновению обитают охранники, выбежали двое. Хлопнули двери внедорожника, и он газанул в сторону открывающихся ворот.

Внутри меня все сжалось от дурных предчувствий. Случилось что-то серьезное. Опять из-за меня могут пострадать люди. Я металась по комнате, не находя себе места. Все время смотрела на часы, а он все так и не приезжал.

К трем часам у меня уже не оставалось сил. Нервы были на пределе, губы искусаны в кровь. Свернувшись калачиком поверх одеяла, лежала и плакала.

Но, вдруг, залаяли собаки. Мое окно пробил свет фар. Приехали! Я припала к окну и увидела, как во двор въезжают два джипа. Это точно они! Я улыбнулась, размазывая слезы по щекам, и хотела уже бежать вниз, как услышала в коридоре тяжелые шаги.

– Ольга… – он встретил меня на пороге.

Весь взмыленный, с высоко вздымающейся грудью, напирал на меня, подталкивая спиной к кровати.

– Что произошло? – прошептала я.

– Потом, – легонько толкнул меня на матрас и начал стягивать с себя футболку.

Да, он был одет не в привычный для меня деловой костюм, на нем были темная футболка и черные джинсы.

У меня во рту пересохло от зрелища, которое я сейчас наблюдала. Он так эротично стянул футболку, что у меня между ног запульсировало. Подушечки пальцев зачесались от того, как захотелось прикоснуться к нему.

Расстегивая ремень, Шевц не отводил от меня взгляда. В кромешной тьме глаза казались двумя черными провалами, что пожирали, затягивали в свой омут.

Мое дыхание сбилось, лиф платья стал невыносимо тесен. Хлопковая ткань раздражала затвердевшие соски.

– Дим… – выдохнула я, когда он накрыл меня своей тяжестью.

Рванул платье на груди, обжигая кожу горячим дыханием. Втянул сосок в рот.

Я сдавленно застонала, готовая провалиться в бездну похоти. Но что-то удерживало меня. Настораживало. Посторонний запах не давал отключить сознание.

Зарывшись пальцами в его волосы, выгнулась навстречу сильным рукам.

– О-о-х, Дима…

Но все наваждение схлынуло разом, когда я на подушечках своих пальцев ощутила вязкую субстанцию.

– Дима!!! Кровь!!!

– Тихо – тихо… не кричи…

Вывернувшись, дотянулась до светильника, чтобы зажечь свет над кроватью.

По его лицу тонкой струйкой текла кровь. Разбита бровь. Губа. Из волос, по виску мимо уха тоже алела красная дорожка.

– Боже мой… Ты ранен…

– Нет…

Он откатился на спину и уставился в потолок пустым взглядом.

– Надо обработать раны, – мой голос срывался в рыдания, но Шевцу, похоже, было все равно.

– Спи, – с этими словами поднялся с кровати и направился к выходу.

– Давай я помогу.

– Я сам…

Я упрямо побежала за ним. Только сейчас, при полном освещении, увидела, что он идет, шатаясь. На боку кровила еще одна рана. Вся спина была в лиловых синяках.

Он зашел на кухню и полез в верхний ящик. За аптечкой.

– Дима, – настаивала я, – разреши мне помочь… я умею…

Он протянул мне коробку с лекарствами и сел на стул.

У меня тряслись руки. Я бы и сама не отказалась от помощи медика. Но должна была убедиться, что у Димы нет серьезных травм. Настораживала кровь в волосах и продольный порез на боку.

– Может, все-таки, в больницу?

Наврала, что умею обрабатывать раны, просто теоретически знала, как это делается. Достала перекись, ватные тампоны и йод.

– Зачем? Если ты все умеешь… – уголок его рта дрогнул в усмешке.

Я намочила перекисью ватный тампон и подошла вплотную к Шевцу. Решила для начала осмотреть рану на голове. Аккуратно раздвинула волосы и увидела шишку, небольшую в диаметре, но достаточно объемную. Она немного кровила.

– Ты ударился головой?

– Ударили сзади… – ответил он, – я не видел, кто…

– Расскажешь, что произошло? – спрашивая это, я не особо рассчитывала на откровения, поэтому не удивилась, когда ответом мне стало молчание.

Обильно смочила ранку перекисью и оставила подсыхать, чтобы позже обработать йодом.

– Мы нашли, кто писал тебе.

– Кто? – я замерла, – это Глущенко?

– Нет. Карманов.

Меня как обухом по голове ударили. Я думала на Глущенко, Никиту… да, черт возьми, даже на Олега! Но Карманов!!! Зачем ему?!

Как сомнамбула прошла к столу, чтобы взять чистый тампон и так же слепо вернулась назад.

– Про своего человека в твоем доме он соврал?

– Нет.

– Кто же это?

– Виктория.

– Что? Вика?! – я округлила глаза, – она собиралась помочь мне бежать?..

Опять шок. Последний человек, на которого могло бы пасть подозрение. Всегда тихая и незаметная. И неизменно вежливая. Она была агентом Карманова?!

– Он держал ее за жабры. Угрожал расправой над ее семьей.

– Это на него похоже… – процедила я.

Тварь. Побоялся лезть к здоровым мужикам. Куда уж проще запугать глупую молодую девчонку. Совсем, как меня когда-то.

– Я надеюсь, ты не был с ней жесток…