Болезнь неведения (Введение в психофизиологию неврозов)

Я не осуждаю этого юношу, он действительно болен, он действительно нуждается в сострадании и лечении. Но моя книга написана не для него, она не может ему помочь. Его болезнь требует иных методов лечения, потому что приемы, описанные здесь, имеют смысл только при активном участии самого больного.

Для пациентов, подобных юноше, о котором шла речь, я бы создал специальный санаторий. В моем санатории не было бы ни «сонной терапии», ни «охранительного режима», ни шепотной речи персонала, которой так увлекались Некоторые энтузиасты медицины 50-х годов. Мой санаторий скорее походил бы на городок для подготовки спортсменов или войсковое подразделение специального назначения.

…Подъем, массированная физзарядка. И целый день в движении, в активной деятельности, без единой минуты для размышлений о своих проблемах, своей неполноценности, своей болезни. Жесткий режим непрерывного преодоления трудностей нарастающей степени. Тренировка общения, поведения, контактов. Физические и психологические нагрузки. Разумеется, отдых, достаточный сон, общеукрепляющее лечение и — вперед, вперед, в любой ситуации, в любом настроении. Отработка сдерживающих механизмов, способности ждать, если этого требует обстановка. И никаких развращающих скидок на «сплошной клубок нервов»…

В принципе программа санаторного лечения, о котором идет речь, во многом сходна с рекомендациями, содержащимися в этой книге, но книга будет предлагать их самому больному, а в санатории пришлось бы полагаться на воспитателей-врачей.

«Бегство в болезнь» отнюдь не всегда выступает в той откровенной форме, которую мы наблюдали у молодого любителя автомашин.

…Человек почувствовал боли в области сердца. Врач-терапевт подтвердил сердечное заболевание, рекомендовал покой, микстуру, ограничение физической нагрузки. К тягостным ощущениям в груди со временем добавились сердцебиения, удушье, нарастающая слабость. Дальнейшие обследования заставили усомниться в первоначальном диагнозе, а спустя год врачи вообще стали отрицать болезнь сердечно-сосудистой системы. Но человек уже привык постоянно прислушиваться к своим ощущениям.

Вот он пришел ко мне: замедленные движения, тихая речь. Целый год он находился на инвалидности, ходил по врачам, чуть что — укладывался в постель. Ему трудно по- верить в полное выздоровление: ведь боли в сердце эпизодически возникают, а физическая нагрузка вызывает чувство слабости и обильный пот. Но дело не только в сомнениях относительно заключения врачей. У человека в сущности нет большой цели, захватывающих интересов. Забота о своем здоровье составляет главный предмет его каждодневных размышлений. Он с головой ушел в болезнь, в неторопливые, обстоятельные разговоры с завсегдатаями поликлиник и комиссий.

Человек породнился с болезнью, она наполняет его жизнь, требует внимания и забот. В нем гаснет яростный протест против своей, в сущности мнимой, неполноценности. Двадцатипятилетний пенсионер, словоохотливый собеседник поликлинических старушек, — вряд ли ему поможет моя книга. Ну, прочтет, покачает с сомнением головой и отправится на очередное переосвидетельствование ВТЭКа.

Если человек смирился со своей болезнью или прячется за нее от крутых поворотов жизни, — мне с ним не по пути. Мне нужен соратник и помощник, человек, ненавидящий болезнь, для которого она — заклятый враг, а не надежное убежище. Я апеллирую к его разуму, энергии и желанию вернуться в строй. Я хочу вскрыть неиспользованные резервы организма и заставить их служить делу скорейшего выздоровления. А такие резервы есть. Компенсаторные возможности центральной нервной системы, в особенности высших ее отделов, издавна поражали человеческое воображение. Слепая и глухая от рождения, Ольга Скороходова достигла высот мировой культуры. Пораженный смертельным недугом, писатель Николай Островский создал замечательные произведения. Летчик с ампутированными ногами вел воздушные бои на скоростном истребителе.

Экспериментами физиологов были раскрыты многообразные и мощные механизмы восстановления нарушенных функций нервной системы [1].

Тридцатилетние исследования Э. А. Асратяна показали, что наиболее совершенные механизмы восстановления и защиты связаны с работой коры больших полушарий головного мозга, с выработкой новых условных рефлексов, с накоплением новых знаний. У человека среди этих механизмов решающая роль принадлежит речевой системе, которую Иван Петрович Павлов Называл второй сигнальной системой действительности в отличие от непосредственных — слуховых, зрительных, осязательных и других впечатлений, воспринимаемых органами чувств. Именно словесно-понятийное мышление вернуло к активной деятельности и Ольгу Скороходову, и Николая Островского.

Моя книга обращена к защитным силам человеческого мозга.

Понять — значит сделать первый шаг к выздоровлению