Болезнь претендента

Интерьер ресторана носил «авиационный» оттенок: на голубых стенах – небосвод – повсюду были размещены репродукции известных картин, посвященных летчикам. Иногда попадались цветные фотографии. Сигизмунд Доминикович объяснил такую своеобразную тематику тем, что в армии служил авиационным механиком.

– Вот вам типичный парадокс: когда служил, было неприятно. Все время заставляли делать то, что не хочется, но приказ – есть приказ. А вспоминаешь то время сегодня – думаешь, хорошо тогда было. Молодость.

Комаровский, упитанный, начинающий лысеть здоровяк, волосы – соль с перцем. Обвислые усы подковкой придают ему унылый вид, усугубляют унылость старомодные бакенбарды. Спасает положение лишь хитрющий взгляд с прищуром.

– Меню у вас тоже «авиационное»? – улыбнулся Яковлев. – Типа «Яичница штурманская с болтанкой».

– Нет, кухня земная, – с нотками сожаления ответил владелец ресторана. – Надеюсь, отведаете.

– Там видно будет.

Они удобно расположились в крошечном кабинете хозяина, куда официантка тотчас принесла кофе, шоколадные конфеты и виноград. От коньяка Яковлев отказался.

– Сигизмунд Доминикович, хочу попросить вас вспомнить подробности злополучного юбилея. Надеюсь, вы в тот вечер здесь были.

– А то! Евгений Владимирович мой товарищ. Я сидел за столом, правда, иногда выходил на кухню дать кое-какие команды. Это делалось без особой надобности, скорее по привычке. В смысле обслуживания все шло как по маслу. Никаких нареканий не было.

– Что-нибудь подозрительное, хотя бы задним числом, вспоминается?

– Вроде бы нет.

– Многие из гостей были вам знакомы? Я к тому клоню, что для расследования понадобится составить полный список присутствующих.

Комаровский панически всплеснул руками:

– То не мне знать. Список может составить Людмила Сергеевна, жена Самощенко.

– Мы попросим каждого из присутствующих записать тех людей, которых он видел. На разночтениях обычно что-то выясняется. При таком сборище, возможно, даже Людмила Сергеевна не всех знала. Там же были и официанты, и повара, и швейцары. Тут вы незаменимый помощник. Это же вам все известно.

– А то! Официанты и сейчас работают, можете с ними поговорить. Повара тоже на месте, лишь один в отпуске… О! Кстати, о пернатых. – Комаровский шлепнул себя ладонью по лбу. – В отпуске находится наш шеф-повар Леша Фуфырин. Как раз его поведение на празднике может показаться подозрительным.

– В чем это выражалось? – насторожился Яковлев.

– Вел он себя странно и нервозно. Я списал это на волнение мастера – он очень переживал, понравится ли гостям его кухня. Он даже лично порывался обслужить ту часть общего стола, где сидел юбиляр. Рядом с ним находились самые близкие люди, в том числе и Ширинбеков. Леша чуть ли не оттолкнул меня, когда я собрался разлить водку по рюмкам важных гостей.

– Тогда при чем тут волнение мастера? Водку-то не он готовил.

– Вот это и подозрительно. То я сейчас понимаю. А тогда в суматохе не обратил большого внимания. Должен вам сказать, что все банкеты проходят по одной схеме: сначала люди держатся скованно, бывает за столом совсем тихо, только вилки стучат. Но постепенно все выпивают, разогреваются, нарастает шум, смех. Потом начинается беспорядочное движение. Люди встают. Кому в туалет, кому покурить, кто должен подойти к знакомым на другой конец стола…

– В зале не курят?

– С недавних пор мэрия запретила из-за участившихся пожаров. В холле для этого отведено специальное местечко.

– Получается, сюда в разгар банкета может войти кто захочет.

– Возле дверей стоит охрана.

– Подумаешь. Человек сделает вид, что выходил покурить, а теперь возвращается. Не будут же проверять документы.

– Не, чужих не было, то заметно. Знаете, когда я учился водить, мне инструктор сказал: «Я могу не смотреть на дорогу. Но если кто-нибудь едет неправильно, все равно вижу». Так и я. Пришел бы чужак – заметил. Хотя я тоже был под изрядным хмельком.

– Водочку уважаете?

– А то!

– Сколько выпили?

– Грамм семьсот, не больше.

– Понятно, – завистливо вздохнул Яковлев. Самого его развозило уже от ста граммов. – Все равно неясно, зачем шеф-повар разливал гостям водку. Разве это его дело? Для этого существуют официанты.

– А дьявол его знает! Уже не помню.

– Может, сам Фуфырин помнит? Или он тоже грамм семьсот принял на грудь?

– Никак нет. Он был на работе. А я – в гостях. Мне можно, ему нельзя.

– Неплохо было бы поговорить с этим активным шеф-поваром. Он сейчас в Красносибирске или куда-нибудь поехал?

– В Турции отдыхает.

– Вот как! – удивился Яковлев. – Очень любопытно. Значит, когда, вы говорите, он попросился в отпуск?

– В это воскресенье.

– То есть десятого числа. Он сразу сказал, что летит в Турцию?

– Да, предупредил, что у него есть путевка.

– Вот те раз. Получается, Фуфырин сначала купил путевку, а потом просит отпуск. А если бы вы не разрешили?

– Почему не разрешить?! У нас тут нормальные отношения. Если у человека на руках путевка, почему не отпустить.

– Сами вы эту путевку видели?

– Зачем? Что я, буду проверять его слова? Сказал человек, есть путевка – ну и ладно.