Болезнь в свете православного вероучения

Бытующий вплоть до настоящего времени чисто натуралистический подход к развитию медицины привел к тому, что все внимание фокусируется на заболевании как таковом, на его обособленном, чисто физиологическом аспекте безотносительно личности больного. Вместо того чтобы заниматься исцелением человека, многие медики сегодня в большей степени концентрируют свое внимание на самом заболевании или отдельных пораженных органах. Такой подход, вкупе с ростом применения количественных и абстрактных методов диагностики и все более технически усовершенствованных способов лечения, привел, во-первых, ко всё усиливающемуся обезличиванию лечебного процесса и, как следствие, усугублению ощущения растерянности и беспомощности у пациентов. Во-вторых, таким образом пациента как бы обособляют от его заболевания и связанных с ним страданий, что в свою очередь лишает его возможности им противостоять. Рассматривая их как автономные, чисто физиологические явления, требующие только медицинского вмешательства, современная медицина не вдохновляет пациента сознательно принять свои заболевания и сопротивляться им, а, напротив, создает у него ощущение полной зависимости его состояния здоровья и самой жизни исключительно от врачей, как если бы решение его проблем лежало только в медицинской плоскости и от него самого требовалось бы только терпеливо ожидать от медицины избавления от всех его недугов и страданий.

К слову сказать, господствующая в современном западном обществе система ценностей в целом способствует формированию и распространению такого подхода. Тенденции к преувеличению значимости «жизни тела» как единственной возможной для человека формы существования и упор на поддержание сбалансированного психосоматического состояния у человека, практически обусловленного лишь материальным благополучием, где все сфокусировано на нуждах тела; боязнь всего, что могло бы угрожать этому благополучию, ограничить или полностью разрушить его; отказ от претерпевания любой физической боли и возведение обезболивания в ранг главных достижений цивилизации и первостепенных общественных нужд2; страх телесной смерти как полного и окончательного прекращения человеческого бытия – всё это, вместе взятое, побуждает наших современников возлагать свои надежды и ожидать спасения только от медицины и видеть в медиках этаких новых жрецов современности3, правителей, наделенных властью жаловать или отнимать жизнь, прорицателей человеческих судеб. Этим же объясняется появление некоторых крайне необычных медицинских, биологических и генетических методик, которые, вопреки бытующему мнению, являются не естественным следствием научного и технического прогресса, а лишь отражением духа времени и средством удовлетворения его запросов и требований.

Зародившаяся в конце XVIII столетия надежда на абсолютное избавление от болезней и физических страданий и построение общества безмятежных, совершенно здоровых людей4, вкупе с верой в неограниченные возможности научного и технического прогресса, в настоящее время приобрели небывалый размах. К этому добавляется порожденная достижениями современной генетики убежденность в том, что при помощи соответствующих манипуляций можно будет биологическим путем избавить человека от любых несовершенств, а может быть, даже и от самой смерти.

Эти тенденции, безусловно, свидетельствуют о том, как глубоко укоренилось в человеческом сознании стремление к победе над смертью, противоречащей всей человеческой природе, к преодолению любых ограничений человеческих возможностей, к достижению такой формы существования, при которой возможно безграничное и беспрепятственное самосовершенствование. Но не являются ли подобные надежды на достижения науки и техники в области биологии и медицины утопичными?