Болезненный

А ты уж меч свой занесла,

Фемида! Глупая попытка.

Ведь я поэт, ведь я творец

И выше власти, и упрямей,

На голове моей венец –

Он чистый символ моногамий.

Одна. Единая жена.

Я Аполлонова супруга,

А ты здесь силы лишена,

Став сумасшедшему обслугой.

Пока я здесь своей ногой

Ступаю на родную землю,

Всё ж переполнена тоской,

Как — будто вдалеке всё помню.

Но, я же здесь!? С твоей толпой

Борюсь, дерусь, не унывая…

Как вдруг окольцевал покой,

Как вдруг я тоже отплываю.

Нет, то не бег и он не ужас.

Это бессмысленная нить,

Что люд сплетала поднатужась,

А нас решила изводить.

Но, пусть. Плывя к чужим на свет

Останется над вами Имя

Моё сильнейшее. В ответ

Тяжёлое неуязвимо.

Фемида, под тобой лишь прах

Тех прозвищ, что давно забыты,

А я громадой в небесах

И мною твои карты биты.

2016г

В тот день, когда закончится война

В тот день, когда закончится война

Хлынет волна,

Тебя распнут.

Ведь так всегда,

Как только книгу же прочтут,

Бегут

И ищут кнут,

Но розги для тебя за дело…

А мне обидно,

Что шипело

Змеиное гнездо кипело,

Несправедливо так шумело,

Но сущий, сущий то пустяк,

Когда в глазах всё потемнело…

Ты помнишь, как она ревела,

Что в марте он иссяк?

Вот я бы также не хотела

Поверить в еле бледный знак.

Пойдёт ко дну архипелаг,

Но сколько будет воя, боли,

Переживём ли мы с тобою

Настолько робкий шаг,

И столь приятный запах воли?

Когда покойников хоронят

Недолго в след глядят,

А мне же чудится, земляк:

Ещё не раз совесть уронят,

По площади в стыде прогонят,

Как уличных дворняг.

И натощак

Я выпью чашку,

Нараспашку

Письмо на родину черкну.

Ты посмеёшься.

Я приму.

Но подготовлю каталажку,

Смахнув со щек своих слезу…

2022г

Барышня

Смотришь барышня на меня,

На чумазого, на небритого.

Я стою и под нос бубня

Вспоминаю друга убитого.

Того Ваньку, что твой отец

Бросил в поле для живота сытого,

Того Ваньку, что твой стервец

Не отправил домой накрытого.

Он оставил его сгнивать

На чужбине. В крови. Немытого.

Не простится с Ваняткой мать-

Командира боится сердитого.

Не учились в заморских Лондонах,

Отца видели насквозь пропитого,

Что ж теперь нам ходить в виновниках,

Вдоль окопа руками изрытого?

Погляди на меня, барышня.

И запомни, как пса побитого.

Я приснюсь тебе с вечера завтрашня.

Свечку в церкви проси с панихидою.

Я был русским

Я был русским. Где вы были?

Меня топтали, рвали, били,

Поломанного потрошили

За то, что Родину люблю,

За то, что гордый. Не молчу.

А вы двух слов не проронили.

Я был смешон, раз вы шутили?

И в сторону лишь отходили,

Чтоб кровью не залил сюртук,

Не надорвал порочный круг,

Который трепетно хранили.

Вы честь и совесть победили…

Лишь заголовками пестрили

С блестящих, глянцевых страниц:

На них колода странных лиц

И это им мир предложили?

Всех покалеченных простили?

Все судьбы разом запретили?

Чтоб букву имени сберёг

Предатель, что Россию сжёг

В угоду жадности. Учили…

О человечности твердили.

Так почему тогда казнили

Все обещанья на корню

И я один вот здесь стою

На стороне добра и воли!?

Весь черный в ядовитой смоли,

Уже не чувствующий боли

Тянусь к проклятому ружью.

Нет. Не получится в ничью…

Болезненный

Болезненный. За островами

В архипелаговой пыли,

Покрылся язвами и рвами-

На смерть гнилую обрекли.

Изрезанный. Сто раз избитый

В святой, нетоптаной земле,

Один лишь раз навек забытый

На безымянной глубине.

Корявый. Но, ещё с корнями,

Проросшими в сосуд страны,

Той, что топтала сапогами

Сынов, тянущихся к груди.

Обледенелый. Не от вьюги,

Не от мороза и пурги.

От ненависти в крови руки,

Что слово задушить смогли.

Не тленный. Всё-таки не тленный,

Застывший в воздухе мой вдох

Болезненный, но сохранённый

У безымянных берегов.

2015г