Болгарская неожиданность. Книга 5

Второй взрыв возмущения вызвало сообщение о том, что «Старое монастырское» только что закончилось и будет теперь только завтра.

– Да дал бы ты им другого винища, какая им разница! Тут никто кроме меня в сортах вина и не понимает! Лопали бы, что дали! А мне теперь назад домой переться, весь вечер глухой старухе в ухо последние новости трезвым орать, – и дед возмущенно засопел.

На его столе уже ожидали своего часа два чистейших стакана.

– Вот, чашек наготовил, а пить из них нечего! – осудил ветеран неразумную деятельность полового, и начал крутить головой как сыч в глухом лесу.

– Пора! – скомандовал воевода, напряженно следивший за развитием событий, – промедлим, упустим деда! Убежит!

Конечно, последний раз дед бегал больше двадцати лет назад еще до ранения в ногу, но время вступать в бой засадному полку в моем лице действительно пришло. Я ухватил обе плетенки с вином и отправился «брать языка».

– Здорово, дед Банчо! – поприветствовал я старика, подойдя к его столику и широко улыбаясь, – присесть позволишь?

– Садись, – буркнул огорченный старожил, – у меня тут лишнего места много!

Емкости с вином я водрузил в центр стола.

Дед заинтересовался.

– Что-то у тебя оплетка на бутылях очень уж на такую у «Старого монастырского» смахивает…

– Можешь не раздумывать, это оно и есть. Выпьешь со мной?

– Наливай! – обрадованно вскричал дед.

Я налил, Банчо торопливо взялся пить, дергая на каждом глотке острым кадыком. Выпил, бережно опустил стакан на стол и крякнул, проведя указательным пальцем по седым усам:

– Эх, хороша!

Я тоже пригубил. Вино как вино, ничего особенного. Почему оно так благотворно на старика действует, понятия не имею. Сорт винограда что ли для его изготовления какой особый берется? Не угадаешь!

– А ты из каких будешь? – поинтересовался Банчо. – А то болтают у нас тут разное, а точно никто ничего и не знает. Вы, вроде русские боляре будете, а ты себя как простой человек ведешь. Помоги, уважаемый, разобраться.

Я рассмеялся. Поможем, наврем сколько сможем!

Налил ему второй стакашек, не будем терять времени, и заговорил.

– А я из простых воинов и есть. Владимиром меня звать. Боярством и землей меня наш князь недавно одарил за доблесть в бою. Служу сотником Особой сотни при Старшем воеводе Богуславе, вон он нахмуренный сидит.

– А что ж старшего твоего так озаботило? Плохи, что ль ваши дела?

– Дела-то наши хороши, да он важного известия в вашей неведомой деревеньке ожидает.

– Наше село известное, Лесичарска называется.

– Село-то известное, а новости могут очень разные прийти, тут не угадаешь. Вот он и хмурится. И торчит тут. И я с ним, как кур в ощип попал – ни дела никакого, ни развлечения. Добро бы в каком, пусть даже и мелком городишке, встали, а то: Лесичарска! Сиди тут да лесом любуйся! У вас ведь вроде даже и распутных девок тут нету?

– Была одна, и ту увели, – согласился дед.

– Во-во! А вот ты мне скажи, а как на это дело хозяйка здешней корчмы глядит? Она, вроде, женщина с виду добрая. Может желает чего? Так я уважу!

Немножко опьянившийся дедок аж руками замахал!

– И думать не моги! Она честно вдовеет который год, блюдет себя, как девица на выданье. Тут и до тебя многие уж подкатывались с разными предложениями, она баба видная и справная, да не получилось ни у кого ничего. Так что можешь времени зря не терять.

– Может она с кем как-то тишком сладилась, а вам и невдомек?

– Тут деревня, голубчик, здесь шила в мешке не утаишь! Здесь кашлянешь, а на другом конце села эту новость уж обсуждают.

Я погрузился в размышления о других возможных вариантах, а старик уже сам набулькал себе винишка. Тут подсунулся приторно вежливый Пламен.

– Может покушаете чего?

Банчо вздохнул. Он, видимо, поесть был совсем не прочь, но финансы пели романсы. Я спохватился.

– Дед Банчо! Может закажем чего из еды?

– Да я бы и не против, но денег у меня с собой маловато…

Да и дома, поди, завала монеты нет, – подумалось мне.

– Ты заказывай что хочешь, а я оплачу.

Глаза старика блеснули молодым задором.

– А я прожорлив!

– А я богат!

Посмеялись.

– Скажи мне, Пламен, – торжественно начал делать заказ дед Банчо, – что из свежей рыбы у вас сегодня приготовлено?

– У нас все только из свежей рыбы делается! – гордо заявил половой, радея за честь заведения. – Тухляка не держим!

– Везете ее живую, в бочках со свежей водой?

– Ну это нет…

– Вот потому рыбный тухляк у вас и не переводится! И про морских обитателей, которых два-три дня по жаре в слегка присоленом виде везти надо, ты мне не рассказывай! Ни о каких скумбриях и кефалях слышать не желаю!

Давай про такую рыбешку, которую в ближайшей речушке сегодня утром из сетей вынули, а к ужину мне подадут!

Такая беседа была не нова, поэтому подавальщик покорно кивнул и продолжил.

– Есть жареный карп…

– Не желаю! Слишком костляв!

Не затевая споров, Пламен описывал дальнейшие речные дары.

– Изрядный сом, потушенный в кислом молоке. Идет кусками.

– Два куска! Вовка! Тоже возьми, не пожалеешь! Уж больно его Ванча вкусно тушит!

– Я чего-то насчет кислого молока в сомнении. У нас на Руси в сметане тушат.