Болгарская неожиданность. Книга 5

– С чего это? Старший сын обычно все наследует! – осмелился спорить со мной Веселин.

– Так я вас с женой рядом повешу. Или на кол желаешь? Враз помогу!

Веселин охнул и мешком плюхнулся на задницу. Да, слабоват на расправу старшой оказался, плохо удар держит, подумал я. А сам уже распоряжался дальше.

– Дед Банчо, нам сейчас быстрота нужна, а ты на хромой ноге нас задержишь. Оставайся тут, поспрашивай прислугу, не видел ли кто несколько дней назад Тодорку с двигающимся в руках мешком, больше пользы будет. Иван, кончай в болгарском языке тренироваться, – перешел я на русский, – убийцу надо ловить.

– Вот это дело! – обрадовался Ваня, – а то тут балакай невесть чего! Поскачем?

Я задумался.

– Бегом побежим, скорей выйдет. Кони по лесу все равно шагом пойдут. Доблестин, хватайте с моим бродником эту квашню под руки, – уже по-болгарски, – и побежали.

– Свяжет он нас хуже деда! – чуть не зарыдал младший, – бросим его тут, болярин.

– Сейчас последнее средство испробуем, и бросим. Подыхать бросим!

Я пнул сидящего и тяжело дышащего Веселина и зловеще пригрозил:

– Если сейчас не побежишь впереди нас, погань, прямо тут тебя и зарежу. Немедленно!

Это оказало неплохое тонизирующее воздействие, и погань достойно побежала. Мы понеслись вначале по дороге, потом по лесу. В кустах не вязли – Тодорка за эти месяцы окрестности уж исходила, а Марфа нас вела по ее следу. Бабенку догнали быстро, она-то не бежала, и в лесу чувствовала себя в полной безопасности.

Застукали Тодорку на краю поляны. В данный момент бережливая молодая жена пристраивала мешок в здоровенное дупло на высоте своего роста. С веток над ее головой возмущенно цокали две белки, надо думать изгнанные жильцы. Завидев нас, Тодорка прямо с мешком шмыгнула в чащу.

– Марфа, взять! Ваня, приведи эту паскуду и мешок тащи.

Марфуша понеслась в заросли, Иван уже пошел неторопливо – волкодав махом догонит, бабенке не уйти, а Доблестин увязался за ним. Скоро из чащобы донесся пронзительный женский визг. От собаки, голубушка, не уйдешь, она перегонит даже чемпиона мира по бегу. Я, пока суть да дело, присел на пенек.

Скоро лесную бегунью привели. Доблестин восхищался Марфой.

– Как она ловко эту тварь за горло ухватила и к дереву прижала! Вот такую бы собаку иметь!

– Эта порода даже волков душит, – втолковывал ему Ваня, который нес серый мешок – ее даже особо учить ничему не надо, с рождения уже все умеет.

– Охотничья?

– Большие стада овец пасет. Потому и с волками частенько в одиночку бьется – пастухи иной раз добежать до другого края стада не успевают. Мастер, отловили мы девку! Мешок она пыталась отбросить, мы подобрали.

Была во всем этом какая-то неправильность. Господи, Иван же ведь по-русски говорит! А Доблестин его между тем отлично понимает.

– Доблестин, а ты что, по-русски понимаешь?

– И по-сербски тоже – отец обучил. У нас способности к языкам, за короткое время осваиваем. А отца помотало по разным странам, видал всякие виды. Я с детства в лавке при папе торчал. Торговля то есть, то нету, свободного времени у него много было, он меня кое-чему и выучил.

– А про вампиров отец тебе говорил?

– Это для него была очень болезненная тема, и говорить об этом он не любил. Один раз только расчувствовался на меня глядя, я уж очень на маму похож уродился, а он ее сильно любил и тосковал по ней ужасно, и говорит:

Только тебе одному, Доблик, скажу: перешел я дорогу вампирам, и они теперь всем своим поганым племенем за мной охотятся. Потому и из села стараюсь не высовываться – мне еще тебя вырастить надо. Ты будь настороже: если вдруг умру внезапно, проверь, нет ли на шее следов укуса. Если есть, без моего кинжала из дома не выходи!

Поэтому, как только он умер, я первым делом его шею осмотрел – ничего! Ну и успокоился. А руки-то и не поглядел, молодой щенок, не догадался. Другое дело ты, болярин, правильно тебя Ваня мастером зовет, вот уж голова так голова! Посидел, подумал, все, что надо увидел и убийц сходу нашел! Вот потому ты и болярин, а я просто лавочник.

– Мне высшие силы помогли, – потупился я, понимая, что без инопланетного разума тоже бы далеко не ушел. Чтобы скрыть смущение, спросил:

– А на кого Веселин похож?

– Да черт его знает! Ни на мать, ни на отца он внешне, а может и внутренне, никогда не походил. Папа говорил о нем – ни в мать, ни в отца, а в проезжего молодца. А как-то, пьяненький, сболтнул: ну весь в того жулика выкатил! Кого он имел в виду, я понятия не имею. Трезвый он отказался от своих слов – мало ли чего по пьянке сболтнешь, но как говорят: что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. А родился Веселин через три месяца после их с мамой свадьбы…

Ладно, хватит болтать, пора и делом заняться.

– Расскажи-ка мне, Тодорка, как ты змею ловила и для чего.

– Не знаю я ни про какую змею!

Я вздохнул – действительно девица ушла в несознанку, как Полярник и предупреждал. Видимо, явка с повинной в средние века популярной не была. Что ж, попробуем иначе.