Болгарская неожиданность. Книга 5

Богуслав мне про заветное слово ничего не говорил, не знал? Тогда откуда же Абен его узнал? Кинжал-то вроде краденый. Или воры тоже сильные колдуны были? Зачем тогда такую вещь простому человеку сбывать? Что-то не вяжется одно с другим…

– А как твой отец заветное слово узнал?

– Ему продавец сказал.

– А он откуда знал?

– Арабский маг Ваддах сделал три таких кинжала. Два передал для истребления всякой нечисти добрым кудесникам, а третий перед смертью подарил верному слуге Мусе, сказал заветное слово, и велел бежать подальше от Магриба – иначе схватят злые колдуны, клинок отнимут, и будут долго пытать, желая выяснить – не знает ли он, кроме заветного слова, еще каких-нибудь тайн. Продавец был внуком того Мусы, ничего кроме слова не знал, и бояться ему было особенно нечего. Хозяином кинжала он не становился, просто хранил, как дорогую вещь. Понадобились деньги – продал.

– А где отец купил кинжал?

– В Хорватии, это на западе от нас. И клинком не хвастайся, серебряное лезвие никому не показывай – арабских лазутчиков много по миру бродит, купцами прикидываются. Им за этот кинжал большая награда обещана и за такие деньги они любого убьют. А ножны и рукоятка у клинка обычные.

– А если его украдут?

Доблестин хлопнул себя ладонью по лбу.

– Эх я пустая голова! Совсем забыл! Отец предупреждал: если Аль-Тан украдут, хозяину нужно сказать вслух заветное слово, клинок отзовется, за сотню верст его услышишь и будешь знать, где искать. Другой человек, какой бы он ни был колдун, хоть оборись – это бесполезно.

– Ты сейчас не хозяин Аль-Тана?

– Нет, пока не решился.

– Кинжал двоих-троих хозяев может иметь?

– Только одного. Отец пробыл хозяином Аль-Тана тридцать лет и ничего, кроме змей не боялся. И если бы не клятва, которую он дал моей матери, путешествовал бы всю свою жизнь, и профессию воина на дело лавочника нипочем бы не сменил.

– А что за клятва?

– Когда я родился, мать вынудила его дать клятву на крови, что пока мне не исполнится шестнадцать лет, отец из села выезжать не будет. Она ужасно боялась вампиров, и страшилась, что я останусь один в детстве.

У меня что-то не складывалась в голове картинка. Деду Банчо лет семьдесят, не меньше, и я считал, что его другу Абену должно быть около того. А Доблестин толкует, что отец воевал бы до сих пор, да еще и путешествовал бы впридачу! Что-то такие старики обычно дома сидят, а не бьются где-то на выселках. Как-то не увязывается…

– А сколько же лет твоему отцу сейчас?

– Пятьдесят девять годков месяц назад исполнилось. Еще в полной силе был – на спор подковы гнул, и сроду ничем не болел.

Вот черт, Абен же был Богуславу ровесник! То-то он мне показался при осмотре слишком молодым.

– Теперь все, ничего больше не забыл?

– Все.

– Тогда вернемся к вашим делам. Мне все понятно в ваших отношениях: он твой брат, ты его любишь и хочешь оставить в живых. Я не против, пусть живет. Но ведь он подлец, вор и убийца отца.

– Абен Веселину был не отец!

– Абен его признал сыном, растил, кормил, обувал, одевал, выучил считать и писать, обучил торговому делу. А что для Веселина сделал родной отец? Давным-давно полежал на его матери и быстренько убежал, даже не женившись на ней? Абен и ее спас от неминуемого позора, весь грех на себя принял. Покончила бы твоя мать в ту пору с собой, и ты никогда бы не появился на белый свет.

Нехороший Веселин человек, вдобавок вор. В одиночку тебе, конечно, торговлю не осилить, так может лучше приказчика нанять?

– Да я думал об этом! И человек у меня на примете есть. Но ведь чужой обворует хуже Веселина, вовсе нищим останешься! У брата я все ухватки знаю, даже вижу, когда он врет, а другой человек для меня – темный лес, его душа – потемки. А тот, что у меня на примете, это попа нашего дальний родственник, в городе живет. Редко-редко заезжает к иерею в гости. Я его совсем не знаю, так, видел пару раз, когда он заходил в нашу лавку за покупками. Поп Панкрат, после того, как отца отпел, своего родственника, его Кольо звать, в приказчики и предложил. Очень говорил честен и работящ. Сомневаться в словах батюшки, вроде бы и не принято, но мне все равно боязно как-то.

– Ладно, хозяйствуйте пока вместе. У отца какие-то деньги хранятся отдельно от обычных мест?

– Сундучок с золотом в верном месте закопан. А верное место находится…

– Мне не говори где! Это ни к чему! Веселин знает это место?

– Нет. Он про это золото вообще не ведает. Я ему хотел после похорон сказать.

– Не говори никогда! И золота оттуда Веселину ни под каким видом не давай! Вдруг он тебя хуже чужого ограбит, у тебя хоть что-то останется. И главное: вы рано или поздно делиться станете, вот из этих денег и отдашь. Да гляди лишнего не передай! Он же вор, явно вдвое, а то и втрое заломит. Торгуйся до последнего!

– Слабо что-то в такое воровство верится…

– Когда поверишь, уже поздно будет.

– Веселин, он в душе хороший! Когда он Тодорку со змеей к отцу подослал, его, видать, сильный гнев обуял! Не побоялся беременной женой рискнуть!