Болгары старого времени

— Я?.. — задохнулась Райка.

Ненко, не слушая ее, продолжал все так же горячо:

— Знаю, что будешь! Приеду, пойду к деду Славчо, высыплю на стол полный кошель золота. «Ты мне Райку не отдал, скажу, когда я бедным был. Теперь я богатый, хоть отец у меня и не чорбаджия. Отдай ее за меня замуж». Согласится тогда, не прогонит! Правда? Эх!

И Ненко воодушевленно потряс кулаком.

— Только бы тебя раньше силком за Димо не выдали, — добавил он тише. — Ты ведь не согласишься?

— Видеть я его не хочу! — встрепенувшись, проговорила Райка, ободренная его словами. — Никто меня не заставит, мертвой с ним под венец понесут. Только тебя одного я люблю…

— Знаю, что не заставят, — опять не дал ей договорить Ненко. — Потому и надумал я в Валахию ехать.

— Мало чего ты надумал. Никуда я тебя не пущу! Все, кто туда едет, обратно не возвращаются. Не надо мне этих денег, я тебя без денег люблю.

— Да ведь дед не согласится, — остывая, проговорил Ненко.

Райка, которой слова Ненко ножом вонзились в сердце, задумалась в поисках выхода.

— Мало что он сказал, возьмет да согласится, — успокаивала она себя. — Меня он любит, все готов сделать, чтоб мне хорошо было. Совсем он не такой, как ты говоришь. Вот увидишь, согласится, знаю я его. И мама так думает.

И Райка стала рассказывать, как беседовали мать с дедом после ухода бабушки Джуровицы, как слушал он, что говорила мать о хаджи и его сыне. Не рассердился, не велел ей замолчать.

— Мать у тебя хорошая, старается для нас, — промолвил Ненко, которому решение ехать в Валахию стало казаться уже не таким разумным. — Только что теперь делать?

— Знаешь что, — подумав, твердо сказала Райка, — приходи, попроси сам деда.

— Самому попросить?! Что ж, я пойду. Совестно как-то…

— Ничего не совестно. Ты же грозился прийти, как вернешься из Валахии, да еще наговорить невесть чего собирался. Вот и иди теперь. Вместе будем его просить. Мне трудней, чем тебе, а я переборю себя. Пойдем вместе. И мама станет просить вместе с нами. Ладно? Мама говорит, он добрей теперь стал.

— Чудная ты, Райка, — глядя в широко открытые глаза девушки, промолвил Ненко.

— Почему? Разве я плохо придумала?

— Придумала славно. Да как тебе в голову такое пришло, смелость откуда взялась? — прошептал он, что есть силы сжимая ей руку.

— А знаешь, каково мне было слушать, когда ты про Валахию толковал, — засмеялась Райка, другой рукой уцепившись за его мизинец. — Не пущу тебя никуда! Пускай она провалится совсем, эта Валахия. Пойдем лучше завтра к деду. Отойдет у него сердце, обязательно отойдет.

— Я и сам так рассудил, — подхватил Ненко. — Еще когда бабушка Джуровица рассказывала, как оно было в день святого Симеона, я подумал: может, она не так поняла деда Славчо, надо самому пойти. Храбрости у меня не хватило. Ну, а раз уж ты решилась, я тоже как-нибудь решусь. «Дед Славчо, скажу, не могу я без Райки жить. Буду тебя слушаться и почитать, как отца родного, работать я умею…» И ты с матерью тоже проси. Уговорим как-нибудь вместе.

— Уговорим! — уверенно повторила Райка.

— А не согласится, станет твердить, молода, мол, или про деньги да про хозяйство речь заведет, — продолжал он с веселой угрозой, — тогда, что делать, поеду к дядьке в Валахию. А ты…

— Слушать ничего не хочу! — Райка ладонью зажала ему рот.

Где-то в балке послышался шум. Молодые люди испуганно оглянулись.

— Никого там нет, — прошептал Ненко, беря вторую руку Райки, ту самую, что закрывала ему рот.

— Ой, что же я стою-то! — вскрикнула вдруг она, только теперь заметив, что уже совсем стемнело. — Пусти, мне пора.

— Не уходи, — умолял Ненко, отпуская руку и ласково поглаживая ее.

— Нельзя, мама ждет. Бог знает что еще подумает. Доброй ночи. Значит, завтра, как условились, да? — ласково стукнула она его по руке, оглянулась и побежала обратно на огород.

— И тебе спокойной ночи. Утром с божьей помощью…

Ненко смотрел ей вслед, пока она не исчезла за деревьями, потом постоял еще немного и пошел домой.

Тучи рассеялись. Проглянул кусок чистого неба, и в нем, как лампада перед иконостасом, тихо мерцала звездочка. Прояснилось и у Ненко на душе; как звездочка в небе, затрепетала в ней надежда.

XVII

На другой день вечером дед Славчо и дед Минко Парлия отправились вместе в корчму Кончо Сингера, куда за несколько дней перед тем привезли две бочки сладкого вина. Дед Минко отдал деду Славчо деньги за шерсть, которую купил у него весной, и тот повел его вспрыснуть сделку.

Народу в корчме было еще мало. Старики уселись в уголке. Кенчо поставил перед ними кувшин с окой вина и стеклянный стаканчик. Дед Славчо налил вина и подал его деду Минко.

— Ну, дай тебе бог здоровья и в делах удачи! — проговорил дед Минко..

— Дай бог! — повторил дед Славчо, снова наполняя стаканчик. — Удачной тебе торговли! — пожелал он в свой черед, отпил из стакана и поставил на стол.

Поговорили о торговле деда Минко.

Скоро в корчму пришел хаджи Донко. В комнате было накурено, хаджи, приложив руку к глазам и подслеповато щурясь, постоял на пороге, потом разглядел деда Славчо и пошел к нему.

— Бог в помощь! Что это вы в углу сидите?