Болгары старого времени

— Пьянство, уважаемые граждане, — сыпал бай Таки, — скверно отражается на работе, на здоровье, на потомстве…

— Чепуха! — шепчет Данко, посмеиваясь в усы. Но и без петухов рассвет наступает. Не отказываться же из-за какого-то Данко от высокой идеи! Предоставили ему подкручивать себе усы и занялись организацией общества. Было решено назвать его «Воздержание» и просить учителя написать устав. Учителю волей-неволей пришлось согласиться, так как он первый заварил всю кашу насчет общества. А пока что учредители ограничились избранием, как спокон веков положено, правления. Избраны были: бай Ганю, понятно, председателем, Танас Дочоолу, как хозяин помещения, — заместителем председателя, и бай Таки — казначеем. И готово. Но статочное ли дело, чтоб выборы да без угощения! Никак нельзя. Не нами заведено, не нами и кончится. Заместитель председателя, как гостеприимный хозяин, первый не ударил лицом в грязь — позвал мальчика и шепнул ему:

— Старого два литра! Живо!

Принесли вино. Ну и вино! Не вино это вино сухиндольское, а кристалл, черт его дери!

— Ну, будьте здоровы! За успех дела! Да здравствует председатель, ура!

— Благодарю. Да здравствует Его царское высочество и уважаемое правительство!

— Ура-а!

— Долой пьянство!

Потом угощал бай Ганю. Потом бай Таки.

Потом повторили, потом пошли по третьей… и так далее — до наступления ночи…

Уже в темноте шел я с товарищем по улице «Чиста работа». Проходя мимо склада «Сухиндольские вина», мы обратили внимание на доносившийся оттуда страшный шум и невольно заинтересовались. Входим, заглядываем в окошко внутреннего помещения, и вот какая картина открылась глазам нашим. Большая часть присутствующих храпит где попало на стульях; бай Таки, сложив руки на своем благоутробии, тяжело сопит, свесив голову на грудь, с полуоткрытыми глазами; какой-то долговязый худой господин в поношенном сюртуке и синих очках поворачивается во все стороны и кричит в пространство:

— Я против машин. Как хотите, я против машин.

Дочоолу сидит за столом и при свете свечи, которую держит малый, дрожащей рукой вписывает в книгу счет. Бай Ганю со зверским взглядом колотит изо всех сил по столу и ревет:

— Я?.. Я покажу им! Будут они знать бай Ганю…

А Данко Харсызин, воодушевленный его энергичным тоном, уставился на него, словно спрашивая: «Скажи, бай Ганю, скажи мне, братец, кого схватить за грудки, кого выкинуть за дверь?..»

Малый со свечой вышел оттуда.

— Скажи, голубчик, что это за компания? — спросил мой товарищ.

— Общество трезвости, — ответил тот.

Если бы за беззаботный смех до потери сознания премировали, мы с товарищем получили бы тогда первую премию.

Письмо Бай Ганю к Константину Величкову {164}

Бай Величков!