Болиголов (СИ)

Том вздрогнул от этой фразы. Он пока еще не осознал, что внутри Билла сейчас живет его ребенок, маленькое живое существо. Но даже той капли понимания хватало, чтобы знать наверняка, – он не хочет, не допустит, чтобы он исчез.

— Билл, не надо так говорить. Никто не хочет, чтобы ты…

— Том, ты что, не понимаешь? – Закричал Билл, нечаянно смахнув с тумбы какую-то статуэтку, — Что мне теперь делать? Как я буду учиться? Я много лет учился, стремился к тому, чтобы заниматься наукой. А что теперь?

Тома внутри будто что-то кололо острой иголкой. То, что Билл, очевидно, не хочет ребенка, оказалось, очень больно принять.

— Билли, тебе надо успокоиться, — Том попытался приблизиться к юноше, но тот только отступил на шаг назад, сверкая глазами. – Мы обязательно что-нибудь придумаем.

— Мы? Спасибо, — прошипел Билл, — ты уже так подумал, что я теперь не знаю, как мне выпутываться из всего этого.

— Билл, пожалуйста, — Том был готов умолять.

— Уйди, — Билл отвел взгляд.

— Билл.

— Уйди! Уходи, я не хочу тебя видеть! – вскрикнул юноша, и выскочил за дверь.

Том, было, погнался за брюнетом, но его остановил Вольф, неожиданно появившись в дверях.

— Том, не трогай его. Дай Биллу время успокоится. Через пару недель его мнение о произошедшем совершенно поменяется.

— Но, как же… — растерянно ответил юноша, глядя вслед убежавшему брюнету.

— Том, с ним все будет хорошо, я обещаю. А вот тебе надо как следует подумать, мальчик.

— О чем?

— О ребенке, конечно.

— О чем тут думать? – отмахнулся Том, — конечно, это неожиданно, но ничего не меняет.

— То есть тебя не пугает перспектива в ближайшем будущем стать отцом, – немного удивился Вольфганг.

— Конечно, мне страшно, — кивнул Том, — но я люблю Билла.

Вольфганг, глядя в испуганные и встревоженные глаза Тома, покачал головой и сказал:

— Том, иди домой сейчас, а Билл останется тут, под моим присмотром.

— С ним что-то не в порядке? А с ребенком? – мигом забеспокоился ведьмак.

— Нет, все нормально, — успокоил юношу целитель, мысленно улыбаясь. Еще и часа не прошло, как стала известна шокирующая новость, а у Тома уже проснулся отцовский инстинкт.

Том переминался с ноги на ногу в нерешительности, и Вольфганг, поняв причину, снял с пальца небольшой перстень с аквамарином. Прошептав над ним какое-то длинное заклинание, старик одел его на безымянный палец левой руки Тома.

— Вот, если с Биллом будет что-то не так, камень потемнеет, станет почти черным.

— Спасибо, — Томас благодарно кивнул и спросил робко, — Вы не могли бы изредка посылать мне записки, чтобы я знал, как Билл себя чувствует?

— Хорошо, – целитель вздохнул тяжко, мысленно сетуя на то, что на старости лет ему приходится разбираться с такими беспокойными пациентами. – Иди уже, п а п а ш а.

Том, услышав это слово, улыбнулся какой-то удивительно нежной улыбкой и, кивнув волшебнику, исчез.

2.

Билл едва не упал, когда портал перенес его в центр выцветшего ковра в гостиной дома целителя. Вольфган как раз закрывал створку старого окна за совой, отправленной к Тому с очередной запиской о самочувствии Билла. Целитель окинул взглядом побледневшего после путешествия к матери, юношу и усадил его на диван, тут же принявшись отсчитывать частоту пульса, а потом и вовсе наложил диагностирующее заклинание, желая увериться, что юный сын русалки не пострадал от перемещения, хотя в его положении портал стал единственным более-менее безопасным способом передвижения.

— Как себя чувствуешь?

— Тошнит, – слабо отозвался брюнет, откидывая голову на спинку дивана и часто сглатывая.

— Это нормально, — чуть улыбнулся Вольф.

Билл только вздрогнул, а целитель в очередной раз покачал головой. Билл жил в его доме уже три недели, но до сих пор морщился только от одного упоминания о своем положении. Старый маг знал Билла с самого рождения, когда перепуганный Йорг принес к нему в дом пищащий сверток, и с дрожью в голосе рассказал, что это его сын, которого ему отдала на воспитание мать-русалка. Выпив лошадиную дозу успокаивающей настойки, Вольфган взял себя в руки и принялся рассказывать смотрящему на него с ужасом молодому парню, что и как тот должен делать с младенцем. Целитель помнил, в какой панике тогда находился отец Билла, и не осуждал молодого парня за то, что тот далеко не сразу свыкся с мыслью, что стал отцом. Для Йорга мимолетное приключение в водах индийской реки не было чем-то значимым, ровно до тех пор, пока маленький Билл не открыл свои лучистые карие глаза и не улыбнулся отцу беззубой улыбкой.