Боливар

— Не падайте духом, не унывайте, — воодушевлял он их. — Борьба только начинается. Монтеверде смог одержать победу над нами благодаря нашей нерешительности, неповоротливости, благодушию, отсутствию единства между провинциями, каждая из которых думала главным образом о себе и рассчитывала лишь на свои собственные силы. Я уверяю вас, что с тем же успехом, как и Монтеверде, который, начав кампанию с двумя сотнями солдат, за сорок пять дней одолел нас, мы, располагая примерно такими же силами, сможем справиться с ним, если проявим настойчивость и отвагу. Венесуэла снова в цепях, но над Новой Гранадой продолжает реять знамя свободы. Обратимся к гранадцам за содействием, они наши братья и протянут нам руку помощи.

Надежды Боливара на поддержку соседей были обоснованны. В Новой Гранаде большая часть населения состояла из белых — испанцев, креолов, среди которых преобладали ремесленники, свободные крестьяне. Здесь не существовало таких резко разграниченных социальных каст, как в Венесуэле. В 1810 году в этом вице-королевстве, как и в других американских колониях Испании, власть перешла к патриотам, которые вскоре образовали два лагеря. Сторонники унитарной системы правления получили большинство в провинции Кундинамарке. Они образовали свое правительство в Боготе во главе со знаменитым Антонио Нариньо, который к тому времени бежал из испанской тюрьмы и вернулся в Новую Гранаду.

Другие провинции отказались признать правительство Боготы, они высказались за федерацию и созвали свой Верховный конгресс Соединенных провинций Новой Гранады. Президентом конгресса, заседавшего в городе Тунха, был избран всеми уважаемый патриот Камило Торрес. Кроме того, в Картахене имелось свое провинциальное правительство.

Некоторые районы не приняли республику. На юге это был Пасто, граничащий с Эквадором, на севере — старая твердыня конкистадоров Панама с крепостью Порто-бельо и местности вокруг Картахены, другой мощной крепости, особенно провинция Санта-Марта. Здесь продолжали удерживать власть сторонники испанцев.

Патриоты Новой Гранады пытались подчинить себе эти области, но, подобно венесуэльцам, действовали нерешительно. Политическая раздробленность в Новой Гранаде мало способствовала укреплению сил патриотического лагеря. Местные власти часто отказывались выполнять распоряжения центрального правительства или принимать участие в мероприятиях, которые их непосредственно не касались, и только тогда проявляли активность, когда враг вплотную подходил к их границам.

Новогранадцы действовали изолированно не только друг от друга, но и от прочих областей Америки, свергнувших испанский гнет. В то время как испанцы были подчинены единому центру — Регентскому совету, координировавшему их деятельность, патриоты были разобщены. Лишь в результате тяжелых поражений противники колониального режима осознали необходимость объединить все свои силы для борьбы за независимость. Такова была та высокая цена, которую приходилось платить им за науку побеждать.

Наиболее тревожным участком для новогранадцев был пограничный с Эквадором район Пасто, откуда угрожал республике испанский генерал Аймерич. Против него выступили вооруженные отряды патриотов под командованием Нариньо, которому удалось потеснить Аймерича и заставить его отступить к городу Пасто. Нариньо был уверен, что овладеет им без боя. Он не знал, что жители Пасто, приведенные контрреволюционными священниками в состояние дикого фанатизма, решили насмерть сражаться за свой город. Когда ничего не подозревавший Нариньо во главе небольшого отряда приблизился к позициям противника, его встретили ураганным огнем. Солдаты Нариньо бежали, а сам он попал в плен и снова был выслан в Испанию, где на этот раз просидел в тюрьме вплоть до революции 1820 года.

Безуспешно развивались действия против испанцев и на севере, в провинции Картахена, которая находилась во вражеском окружении. Именно в Картахену направился из Кюрасао в ноябре 1812 года Боливар с несколькими друзьями. С ним были его дядя Хосе Феликс Рибас, испанские республиканцы Андрес Кортес Кампоманес и Николас Брисеньо, братья Монтилья…

В Картахене во главе местного правительства стоял патриот Мануэль Родригес Торрисес, облеченный диктаторскими полномочиями. Вооруженными силами командовал французский офицер Лябатют, приехавший в Америку вместе с Мирандой. Узнав, что Боливар участвовал в аресте Миранды, Лябатют отказался принять его в свою армию.

Только по настоянию Родригеса Торрисеса француз согласился использовать Боливара, назначив его командиром небольшого отряда в глухой деревушке Барранке на реке Магдалене, неподалеку от границы Венесуэлы. Здесь не предвиделось активных военных действий. Лябатют считал необходимым в первую очередь обезопасить Картахену от испанцев со стороны Санта-Марты, против которой он сосредоточил свои главные силы. Но у Боливара были иные планы. Он с готовностью принял предложенное ему назначение, надеясь превратить Барранку в базу для вторжения в Венесуэлу.