Боливар

«Венесуэльцы! Братская армия, посланная суверенным конгрессом Новой Гранады, пришла освободить вас, она уже изгнала угнетателей из провинций Мериды и Трухильо. Мы явились, чтобы уничтожить испанцев, защитить американцев, восстановить республиканские власти Венесуэльской конфедерации. Тронутые вашими бедами, мы не могли безучастно наблюдать, как варвары испанцы грабили и истребляли вас, как они попирали священные права человека, нарушали торжественно взятые на себя обязательства и договоры и, наконец, как совершали всяческие преступления, вызывая в республике Венесуэла всеобщую разруху. Итак, справедливость требует возмездия, и обстоятельства вынуждают нас настаивать на нем. Пусть навсегда исчезнут с лица колумбийской земли чудовища, осквернившие ее и покрывшие кровью; да постигнет их наказание, равное их вероломству. Таким образом будет смыто пятно нашего позора и доказано народам всего мира, что нельзя безнаказанно глумиться над детьми Америки.

Несмотря на наше справедливое негодование против коварных испанцев, наше великодушное сердце готово открыть им в последний раз путь к примирению и дружбе. Мы приглашаем их жить мирно среди нас, если они, проявив отвращение к своим преступлениям и по-честному изменив свои взгляды, будут сотрудничать с нами в борьбе с испанским правительством и в возрождении Венесуэльской республики. Всякий испанец, который не борется самым энергичным и действенным образом за правое дело, станет считатьея врагом и будет наказан как предатель родины, а следовательно, неминуемо расстрелян. Тех же, кто перейдет в наши ряды с оружием или без оного, кто будет помогать добрым гражданам в их усилиях сбросить гнет тирании, тех ждет полное помилование. Останутся на своих местах и в своих должностях строевые офицеры и чиновники, высказавшиеся за правительство Венесуэлы и присоединившиеся к нам. Одним словом, те из испанцев, которые окажут существенную помощь государству, будут считаться американцами, и к ним будут относиться как к таковым.

Я обращаюсь к тем американцам, которые по ошибке или сознательно сошли с пути справедливости, — знайте: ваши братья вас прощают и чистосердечно сожалеют о ваших заблуждениях, будучи глубоко убежденными, что не вы ответственны за них, а только слепота и невежество, в которых вас держали до сих пор, подлинные вдохновители ваших преступлений. Не страшитесь меча, пришедшего отомстить за вас и рассечь позорные узы, связывающие вас с вашими палачами. Для нас ваша честь, жизнь и собственность неприкосновенны. Гарантией безопасности служит вам звание американцев. Наше оружие будет защищать вас, оно никогда не обернется против братьев. Эта амнистия распространяется даже на предателей, которые в самое последнее время могли совершить вероломные акты, и будет свято соблюдаться. Ничто не сможет заставить нас отказаться от этого решения, даже если ваше враждебное поведение будет толкать нас на это.

Испанцы и канарцы! Вас ждет смерть, даже если вы будете нейтральными. Вы можете спастись, только активно способствуя свободе Америки. Американцы! Рассчитывайте на жизнь, даже если будете виновны».

Этот вызов бросал человек, который командовал всего лишь горсткой солдат, в то время как его враги господствовали почти во всей Южной Америке.

Своим декретом Боливар стремился превратить борьбу за независимость во всенародную войну американцев против испанцев и помешать испанцам использовать низшие касты против высших. Отвечая террором на террор противника, Боливар не только мстил им за всевозможные преступления и надругательства над населением Венесуэлы, но и создавал непроходимую пропасть между местными уроженцами и испанцами. После этого декрета судьбу Венесуэлы могла решить только вооруженная борьба.

Провозглашение войны насмерть было встречено с одобрением населением, декрет Боливара привлек на его сторону многих венесуэльцев, мобилизованных испанцами.

В течение июля 1813 года освободительная армия, двигаясь форсированным маршем, разбила испанские отряды, преграждавшие ей путь на Каракас. Чем дальше продвигались патриоты, писал К. Маркс в своей статье о Симоне Боливаре, тем больше росли их ресурсы; свирепые эксцессы испанцев повсюду играли роль вербовщика рекрутов для армии борцов за независимость. «Сила сопротивления испанцев, — по словам К. Маркса, — была сломлена, отчасти вследствие того обстоятельства, что их армия на три четверти состояла из местных жителей, которые в каждой стычке перебегали на сторону противника, отчасти вследствие трусости таких генералов, как Тискар, Кахигаль и Фьерро…»[13].

2 августа патриоты освободили Валенсию. Повторилась военная ситуация 1812 года с той только разницей, что теперь на подступах к столице находились победоносные отряды патриотов, а Каракас держали в своих руках испанцы. Монтеверде не отважился оказать сопротивление Боливару. Оставив в столице своего помощника Фьерро, победитель Миранды во главе двухтысячного отряда бежал под защиту крепостных стен Пуэрто-Кабельо.