Больная любовь. Как остановить домашнее насилие и освободиться от власти абьюзера

По прошествии некоторого времени после этого инцидента, жена сообщила, что собирается уйти от него. Первой его реакцией были слезы. Но ей это не понравилось, и она воскликнула: «Если бы ты хотя бы разозлился на меня, я бы поверила, что тебе не все равно!» И он последовал ее совету. «В тот раз я буквально заставил себя повысить голос. А потом у меня это получалось само собой». К тому времени у пары уже были дети, так что Брюс решил постараться сохранить брак любой ценой. «Я цеплялся за эти отношения, потому что не хотел оставлять детей. Мой отец развелся с матерью и завел новую семью, но я не желал повторять ничего из того, что делал он».

Брюс не считает, что за домашним насилием стоит какое-то глобальное неуважение и презрение мужчин к женщинам. «Когда мне говорили, что я женоненавистник, мне это совсем не помогало бороться с моими проблемами». Главная трудность, по его словам, заключалась в том, что он совершенно не умел выражать свои эмоции. «В моменты счастья я молчал, восхищаясь женской тайной и красотой. Но если я бывал чем-то недоволен, то тут же сталкивался с проблемой ограниченности словаря для выражения своих чувств и немедленно прибегал к единственному известному мне инструменту – демонстрации силы».

Брюсу с малолетства запрещали плакать, и со временем он понял, что единственный способ освободиться от накопившихся переживаний – перенаправить их в агрессию.

Некоторое время Брюс использовал неумение самовыражаться как дополнительный способ давления. «Если у тебя всего два режима общения с кем-то – вежливая просьба и применение силы, то иногда случается, что даже фраза, произнесенная просительным тоном, дышит угрозой. Это позволяет сохранять лицо, быть безукоризненно обходительным, но все вокруг все равно будут тебя бояться и быстро выполнять то, что ты просишь».

Мы беседовали с Брюсом в 2016 году. Он вступил во второй брак, в котором тоже случился «период турбулентности». Его по-прежнему ужасало то, что он прибегает к насилию, так что в какой-то момент он даже подумывал о самоубийстве. Однако в последующие три года моему собеседнику все же удалось переломить ситуацию с помощью целой «команды психотерапевтов» (Брюс с улыбкой говорит, что ему повезло – у него есть средства, чтобы нанять несколько специалистов). Они помогли ему научиться выплескивать гнев и досаду, не поднимая ни на кого руку. «Я могу плакать или кричать на кого-то, но я никому не угрожаю и никого не бью. Все это в прошлом, хотя всю оставшуюся жизнь мне надо внимательно следить за собой, – подытоживает он. – Мой второй брак укрепляется, отношения становятся все крепче».

* * *

Патриархат воспитывает в мужчинах зиждущееся на стыде глубокое желание указать женщинам на место, чтобы те не провоцировали сильный пол и не заставляли проявлять мягкость. Подчинение женщины всегда имело некоторый эротический оттенок, но это свойство никогда не эксплуатировалось и не демонстрировалось так явно, как это происходит в современной порнографии. Капитализм использовал эротически заряженную тему власти партнера над партнершей и построил на ней многомиллиардную индустрию.