Больная родина

Черноволосый мужчина лет пятидесяти с мясистым носом и хронически отекшим лицом застыл в оцепенении. Вот это шанс! Сколько лет не удавалось подловить Хатиева, а тут сам явился! Через ФСБ просачивалась информация, что женщина по имени Ариза, носящая фамилию Масханова, одна из жен Хатиева, но проработки этой особы ничего не дали.

Он вновь схватился за телефон, набрал номер. Начальник районного ОВД майор Казбек Назаров отозвался на шестом гудке. За это время с главы районной администрации успело стечь ведро пота.

— Быстро действуй, Казбек! — прошипел Таргаев и торопливо описал создавшуюся ситуацию. — Если это ошибка, то мы переживем, если нет — то шанс, которого больше не будет. Поднимай своих лентяев, заблокируй дом, чтобы и таракан не проскочил. Сообщи своему начальству в Махачкалу, пусть присылают подкрепление.

— Долгат Абдуллаевич, но у меня же людей-то всего ничего. Вы же знаете… — Главный районный полицейский встретил бурный поток ругани и осекся.

Он пробормотал что-то в знак согласия, оборвал разговор и соединился с заместителем, капитаном Вели Данаевым. Майор Назаров всегда был убежден в том, что работать должны подчиненные. Его задача — руководить и изыскивать огрехи в их деятельности.

Было слышно, как взволнованный капитан Данаев выпрыгнул из кровати. Боевики Хатиева минувшей весной зарезали его брата, не имевшего никакого отношения к правоохранительным органам. Краткий ввод в курс, инструктаж…

Оборвав разговор, начальник полиции швырнул телефон на тумбочку и хмуро покосился на жену. Она спала, заняв, по обыкновению, три четверти кровати, храпела как гиппопотам. Такую глыбу не то что телефон — атака с применением артиллерии не разбудит.

Через четверть часа руководство районной полиции получило приказ из Махачкалы стянуть все силы в нужный квадрат и блокировать дом. На штурм не идти. Возможно, у бандитов есть заложники. Махачкала обещала подкрепление в виде спецназа, но радужных перспектив не рисовала. На то, чтобы доставить специалистов в отдаленный горный район, нужно время.

«Все силы» местного ОВД числом и выучкой не блистали, но дом блокировать сумели, шума не подняли. Около полуночи восемь полицейских в наспех надетых бронежилетах и касках заняли позиции. Отчаянных персон в группе не наблюдалось — все местные, у всех жены, дети.

Дорогу перегородили старыми «Жигулями», за которыми уместились двое. Еще один пристроился в кювете. Пара залегла за оградами соседних зданий. Двое меняли позиции, в итоге обосновались в саду Аслана Эльмурзаева, откуда просматривалась крыша дома Хатиева. Восьмой полицейский, имеющий представление о стрельбе с применением оптического прицела, взобрался на скалу позади домовладения Хатиева и взял под наблюдение сад на задворках, часть дома и кирпичную ограду по периметру.

Дом Хатиева располагался невыгодно для ведения оборонительного боя — тупик, скалы, ни одной тропы. Задняя часть простреливалась насквозь даже в темное время суток. Вырваться с участка можно было только через ворота.

Примерно в два часа бандиты что-то почуяли. Ночь была безлунной, и силуэт снайпера, занявшего позицию на скале, неплохо выделялся на фоне черного неба. Боевик, принявший смену, вышел из дома и забил тревогу. Пуля отколола щепку от косяка рядом с его ухом. Боевик пригнулся, метнулся в дом и правильно сделал. Тяжелую дверь, которую он успел захлопнуть, буквально изрешетили пули. Из окна простучала злобная очередь, но снайпер уже спрятался.

Вспыхнула отчаянная пальба. Обе стороны лупили в белый свет, не видя целей. В доме надрывно голосила женщина, плакали дети.

Боевики понимали, что действовать надо быстро, и попытались вырваться из западни. Над кирпичной оградой со стороны улицы Гамзатова появились два силуэта. Духи открыли шквальный огонь из автоматов. Ударил гранатомет «Муха», и взрыв грохнул перед «Жигулями», перегородившими дорогу. Машину давно пора было сдавать в металлолом, а теперь и подавно.

Одному из полицейских осколок прилетел рикошетом в каску. Он был контужен и пытался отползти. Товарищ, находившийся поблизости, пришел на помощь, оттащил пострадавшего в кювет. Остальные вжались в землю. Пули свистели над их головами. Где-то в домах бились стекла, скулили собаки. Разбуженные люди закрывали ставни, прятались в подвалах. Боевики не жалели патронов.

Внезапно стрельба оборвалась, распахнулись ворота, и пикап попытался вырваться на оперативный простор. Боевики палили из окон, с подножки. У водителя имелся реальный шанс объехать груду железа. Но духов встретила стрельба. Двое полицейских распластались на земле, закрыв головы руками, вояки из них оказались средненькие, но другие, под оградой, палили от души.

Пикап затрясся, завилял — пуля порвала резину. Водитель отчаянно, под лающие вопли собратьев по оружию, давил на тормоз. Пикап остановился, задев крылом изрешеченные «Жигули». Полицейские перезаряжали оружие.