Больная

— Часто мне говорят на экзаменах, что мне вера не дозволяет заниматься этим предметом. Не-ет, дорогие мои, есть специальные институты, готовят теологов — идите туда учиться. А если уж вы выбрали это искушение, религиоведческую подготовку, извольте пройти, что положено по программе. Да и иметь эту в высшей степени скромную сумму знаний должен любой воспитанный человек. Об образованном человеке и вовсе умолчим.

Что должен знать образованный человек по мнению профессора Киника, монаху Нектарию, тогда еще и не Нектарию, и не монаху, так и осталось непонятным.

Но позднее в своих молитвах он исправно поминал старого профессора. И не он один. О спасении души старого киника молилось множство народа, причем все они адресовали свои просьбы к самым различным богам, вплоть до самых экзотических, вроде благого Ахуры-Мазды (один студент профессора подался в зороастрийцы). Другой калымил камланиями: шаманил в Бурятии. Третий был, по слухам, тем самым известным дьяконом Карнавальцевым. Что касается всерьез увлекшихся йогой или трансцендентальной медитацией, то лишь они одни, вероятно, считали профессора пленником иллюзий, но с них спрос короток, они обо всех так думают.

В общем, за свою преподавательскую деятельность завзятый атеист Киник обратил впечатлительных молодых людей и девушек во множество самых различных вер. И только ученого религиоведа ни одного не воспитал. Впрочем, наверное, это само время гротескно обтесывало замыслы. На его лекциях то и дело переживали сатори и катарсисы, а уже через месяц-полтора в буквальном смысле начинали говорить на неизвестных ранее языках.

— Слушай, а как поживает профессор? — спросила Валентина.

— Какой профессор? — удивился монах Нектарий.

— Да, извини… Что-то меня отвлекло.

Под низким, мрачным клубящимся небом — ну точно «Матрица» — монах Нектарий и Валентина шагали в храм Высокопетровского монастыря. Не так вместо старой кирпичной стены выстроили новую, которая глаз уже не радовала, но что представляет ценность старины для одних, для других еще не утратило своего назначения. Быстро и неуклонно прежняя Москва отмирает — она всегда отмирает, сколько живет, отмирает и отмирает, а умирать насовсем, похоже, не собирается.

— Так же и с Россией: мы потеряли, мы потеряли… Каждое новое поколение ее теряет, а ей хоть бы хны. Ничего с ней не делается, — заговорила Валентина снова в ответ своим мыслям.

Монах Нектарий взглянул на нее молча. Он слушал ее, и вместе с тем ум его был занят, и Валентина поняла, что он про себя читает. Очень тянуло спросить, освоил ли он уже технику непрестанной молитвы? Но это, конечно, все равно как у индуса интересоваться, к какой касте он принадлежит. Нет, не стоит…

— Слушай, а ты уже получил навык непрерывной молитвы? — спросила Валентина.

Он еще раз улыбнулся. Улыбается и улыбается, прямо как не в Москве живет.

— Валя, — увещевающее проговорил монах Нектарий, — ну что тебя занимает, а.

Будто не о молитве спросила, а сколько он каши ест на завтрак.

— Мы о тебе тут говорили с Мощенской, помнишь Лотту? — пробормотала Валентина и поморщилась при воспоминании, при каких обстоятельствах и что говорили. — Господи, грех-то какой…

— Да уж, — кивнул он, как будто знал о том разговоре.

— Я вообще… погрязла… Прямо чувствую, как давит. И это не что-нибудь, в чем можно покаяться, понимаешь? Не что-то конкретное, — так, всякая ерунда.

— Ну, как же не конкретное.

— По мелочи. Вот что скверно. Женское всё такое, знаешь. Как репей.

— Ну а тебе если грех, то нужно ребенка замочить, не меньше, да?

— Максим! — вырвалось у нее. — Что ты говоришь?

— А что такого? Обычное, кстати, сейчас дело. Да может и не только сейчас, всегда. Знаешь, как зубы почистить.

— Тебя, что ли, рукоположили? — спросила она, пораженная неожиданной догадкой.

— Да.

— Ну, поздравляю! Давно?

По лицу его просквозила гримаска, как будто боли — мимолетно нахмурился, глядя непроницаемыми глазами в конец Малой Дмитровской, как в вертикальный колодец.

— Недавно.

— Понятно. Да… Это что-то новенькое… Но знаешь, я, наверное, к тебе на исповедь не пойду.

Иеромонах Нектарий пожал плечами.

— У нас опытнее есть. Намного.

C: \Documents and Settings\Егор\Мои документы\Valentina\Vademecum

Theend.doc