Больничные истории (СИ)

На второй или третий день своего лечения, в обед, в столовой я искал свободное место и в глубине комнаты у дальнего окна увидел столик с одним обедающим мужчиной средних лет. Я подошел и попросил разрешения присоединиться к нему. Он кивнул мне в ответ, и я выложил блюда с подноса на стол. Сходил за ложкой – вилок не было в принципе. Сел и приступил к трапезе. Сосед по столику уже заканчивал кушать. Он отодвинул грязную посуду в сторону и, поставив локти на стол, задумчиво допивал жиденький чаёк, смотря при этом в окно. Ничего интересного за окошком не было. Обычный городской пейзаж. Низкое зимнее солнце освещало стоявшую справа от нашей четырехэтажной больницы девятиэтажку республиканского кардиоцентра. С другой стороны, была видна широкая улица с деревянными домами, спускавшаяся с холма от трамвайной линии в нашу сторону. Больница наша стояла на склоне холма и на границе с районом, заселенным частными домами, в основном деревянными избами. На этот частный сектор и выходили окна всех палат и столовой нашего отделения.

Вдруг, мой сосед, допив чай начал говорить. Это стало неожиданностью для меня, и я не сразу включился в его рассказ. Есть у меня такая особенность. Когда я погружаюсь в свои мысли, то выпадаю из реальности. Особенность эта благоприобретенная мною с детства. А вы попробуйте сосредоточится на выполнении школьных домашних заданий, когда в квартире кричат дети, хлопают двери и на полную мощность орет телевизор. Да и позже, проживая в общежитии во время учебы в университете, это моя способность здорово меня выручала. Вот и сейчас, вынырнув из своих раздумий в реальность, я услышал:

- … она предпочла меня. Ей было неинтересно со своими сверстниками и интересно со мной. Она любила меня, я это видел и чувствовал сердцем. Я говорил ей, что я для нее старый, она смеялась в ответ. Прошел год, она перешла на второй курс, а наше чувство никуда не исчезло. Я понял, что это подарок судьбы и я не имею права отказываться от него. Мы поженились. Сейчас она на четвертом курсе и у нас годовалый ребенок. Сейчас бы только жить и радоваться жизни.

Мужчина смотрел на меня, глаза его были печальны. Неожиданно, ни слова не говоря, он встал, взял со стола посуду и ушел. Больше я с ним не встречался.

А мне вспомнился еще один случай, когда глубокой ночью позвонил один мой коллега по работе и начал плакаться в жилетку.

- Что они во мне находят? – думал я, но потом пришел к выводу, что людям без разницы, кому изливать свою печаль, лишь бы их выслушали.

У коллеги, который разбудил меня ночью просто болел зуб, и он не мог уснуть. Минут сорок он что-то мне говорил в трубку. Что именно, я, откровенно говоря не запомнил.

Но, в данном случае, я понял, что мужчина женился на студентке, возможно он работал в нашем университете, то-то его лицо показалось мне знакомым. Университет наш крупный, число преподавателей и сотрудников превышает тысячу человек, два десятка факультетов, со всеми не познакомишься. Случаи, когда преподаватели сочетались браком со своими студентами, время от времени случались. В чем трагизм его рассказа я тогда не понял. Позже я корил себя за невнимательность, за то, что часть его рассказа пропустил мимо ушей.

Вернувшись перед самым Новым годом на работу, я, чуть ли не в последний рабочий день старого года, пройдя через вахту увидел траурное убранство, в виде столика, стоящей на нем вазы с парой красных гвоздик и фотографии в черной рамке, с которой смотрел на меня мой недавний сосед по обеденному столику в больничной столовой. Ниже под фотографией был закреплен текст некролога. Прочтя его фамилию, я его вспомнил. Это был наш штатный университетский фотограф. У меня дома хранится семейная фотография его работы. Дочь, тогда еще подросток 12 лет, жена и я. И это фотография нам всем понравилась.

В этот же день я выяснил о нем, что мог. Оказалось, что он был безнадежно болен раком, женат на студентке и оставил ее с годовалым ребенком на руках.

Я только так и не понял, почему он тогда, в столовой, заговорил со мной. Узнал ли он меня или просто вылил свою боль на первого встречного, которым я и оказался. Этого я уже никогда не узнаю.

История третья. Алексей.

Соседа по палате, лежащего на соседней койке звали Алексей. Ему было 42 года и лечили его от какой-то болезни легких. Он был строительным рабочим в бригаде своего брата и болезнь эту прихватил через простуду.

Однажды, он рассказал, как его лечили. Сначала, когда он поступил в больницу, а было это месяца полтора тому назад, ему сделали рентгеновский снимок легких и прописали курс каких-то дешевых антибиотиков. После положенной порции уколов сделали повторный снимок и выяснили, что очаг воспаления никуда не исчез. Собрали консилиум, который постановил, что требуется более дорогое лекарство. Когда я появился в палате, Алексею проводили третий цикл уколов, на сей раз самых сильных и дорогих антибиотиков, на приобретение которых врачи отделения получили специальное разрешение вышестоящего начальства.