Больница «Линкольн» (ЛП)

Жизнь интерна в больнице Линкольна становилась для Афины всё привычней. Каждый день подкидывал новые случаи и давал шанс закончить его в операционном блоке. Шесть интернов, прикреплённых к доктору Вебстер, всё больше стали походить на сплочённую маленькую семью и даже Дик превращался из ходячего мудака в нормального человека. Афина сильно сблизилась с Сабиной и Кларенсом — троих связывали крепкие узлы, которые Афина берегла. Бьянку иногда было тяжело понять: она могла быть теплой и пушистой, а потом сразу стать холодной и закрытой. Оскар оставался таким же застенчивым, но со временем всё больше и больше открывался.

С каждым днём круг их обязанностей увеличивался, и Афина была от этого только в восторге. Каждый раз при вызове в палату к пациенту, чтобы оценить ситуацию или назначить лекарства, она убеждалась, что это её место. Что ей удалось стать врачом и теперь её мечты становятся реальностью.

Однажды утром во вторник, когда она, Сабина и Кларенс практиковали в учебной лаборатории накладывать швы, Сабина озвучила мучивший всех вопрос.

— Как ты думаешь, когда они допустят нас к столу? — спросила она, подняв бровь. Её чёрные волосы были уложены вокруг головы в какие-то замысловатые косы, с которыми могла справиться только она, и придавали ей мягкий и в то время ухоженный вид. Афина знала, что на самом деле к ней приглядывался не один доктор, среди них были даже врачи-женщины.

— Я думаю, что сегодня. Я чувствую, что сегодня произойдет что-то серьёзное, — ответил Кларенс, кивнув.

— Ну, не знаю. Ты думаешь? Что может случиться такого, что соберёт всех нас сегодня в операционной и позволит взять в руки скальпель? — спросила Афина, подумав, что ему что-то известно.

— Вам просто нужно быть внимательными, не сомневаться и не забывать о главном. Я просто чувствую, что этот день — сегодня. Вот увидите, — пояснил Кларенс, на самом деле ничего не объяснив. Сабина закатила глаза у него за спиной и все трое продолжили работать в тишине несколько минут.

— Спорим, что эта подтирка для жопы Дик вылетит из программы без единого шанса сделать надрез, — сказала Сабина, завязывая последний стежок и отрезая нить. — Оп-па! Вышивка крестиком и дело в шляпе, нытики.

Афина захихикала и продолжила практиковать новую технику, которую она хотела освоить. Она хотела быть готовой, когда настанет её час, не важно, что там будет. Их пейджеры сработали одновременно. Афина мельком взглянула на свой и увидела, что их вызывают в отделение экстренной помощи. Она бросила быстрый взгляд на Сабину и Кларенса, и поняла, что им пришло такое же сообщение, а это могло означать только одно — везут травмированных. Побросав свои инструменты, они на бегу открыли дверь и помчались, подгоняемые вперёд нетерпением и предвкушением. Добраться до отделения первым потенциально означало быть прикрепленным к ординатору или лечащему врачу, который, возможно, будет оперировать, а, следовательно, у интернов будет возможность ассистировать. Теперь, когда впереди маячили операции, дружба отошла в сторону и каждый из троицы старался выйти победителем в забеге по пути в отделение экстренной медицинской помощи.

На месте их уже ждала Вебстер, которая приказала одеть поверх хирургических костюмов белые халаты:

— На 32-й улице рухнуло здание. Мы не знаем пока сколько пострадавших, но ситуация серьёзная и нам нужны любые свободные руки. Вот так вот, — она повернулась к ним лицом, её рыжие волосы разметались по плечам, и повела их ко входным дверям в травмпункт. — Теперь самое время доказать, что вы не полные идиоты, и как врачи можете быть полезными. Не заставляйте меня жалеть, что я вас сюда вызвала, — она повысила голоса так, чтобы и подошедшие Бьянка, Оскар и Дик смогли её услышать.

Ко входу подъехали сразу две машины скорой помощи, обе со включёнными сиренами. Из машин выпрыгнули парамедики, и, докладывая на ходу обстановку, помчались внутрь вместе с докторами, которые с нетерпением разбирали пострадавших. Испугавшись, Афина попятилась и почувствовала неуверенность. Прибыло еще несколько машин. И Сабина, Дик и Оскар, забрав своих пациентов, направились внутрь, чтобы осмотреть и помочь жертвам обрушения.

— Если ты и дальше будешь тут топтаться, то никогда ничему новому не научишься, — сказал ей голос позади. По лёгкому ознобу, прокатившемуся вниз по позвоночнику, она поняла, кому он принадлежал. Афина ощущала его присутствие, вызывающее покалывание во всём теле, и это ощущение она отчаянно старалась игнорировать. Её реакция на этого мужчину была просто нежелательным отвлекающим раздражителем. Он влиял на неё больше, чем должен был.

— Я знаю. Я просто… хорошо, следующий будет моим. Я ждала… — Киан прервал её, не дав договорить.