Больница «Линкольн» (ЛП)

После свидания из-за загруженных рабочих графиков Киан и Афина мало виделись.

Киан ушёл уже перед рассветом, после того, как оба любовника ещё три раза взлетели на вершину оргазма и съели в постели разогретую пасту. Смех, улыбка Афины, каждая связанная с ней мелочь начали впечатываться в память Киана и наполнять его. Когда Афина наконец уснула, мужчина выскользнул из кровати и, написав записку, что не хочет её будить, ушёл.

По дороге домой при мысли о том, что сделано, Киан почувствовал вину. Что бы подумала Ханна? Как он смог допустить такую интимность с Афиной? Подобное последний раз у него было только с женой. Киана захлестнули стыд и ненависть к себе. Что он за мужчина?! Его жена гниёт в земле, потому что он не смог её защитить, а он тут наслаждается жизнью с другой женщиной!

Киан понимал, что его желание прекратить отношения и общаться строго по работе, обидит Афину. Так что же с ним произошло? После трагичной смерти Бьянки эмоции взяли над ним верх, вот что произошло... Афина была чиста душой и заслуживала быть с мужчиной, который будет с ней рядом у всех на виду, а не скрываться в темноте, как он.

У Киана не хватило времени поразмыслить над тем, насколько сильно он обидит Афину, потому что на заправке, в нескольких километрах от больницы, появилась его следующая цель. Он мысленно пролистал досье с собранными сведениями:

Мэриан Сили, 41 год.

Мейн Стрит 752, Куинс.

Обвинялась в распространении детской порнографии, попытке растления малолетнего, соучастии в изнасиловании несовершеннолетнего, подозревалась в причастности к смерти по меньшей мере одного ребёнка.

Дело было передано в суд, но отклонено из-за утери и/или фальсификации доказательств.

Было зафиксировано судебное разбирательство, противоречащее нормам правосудия, и Мэриан освободили.

Информация о неправильном судебном разбирательстве заставила кровь Киана закипеть. Кто-то в лаборатории напортачил и по ошибке выбросил все вещественные доказательства, не оставив им ничего, что связывало бы Мэриан с преступлениями. Эта женщина была виновна, и все об этом знали. Но без обвинительного приговора Мэриан была свободна как птица.

Киан наблюдал, как преступница садилась в машину, а затем, предварительно проверив иголку, надёжно спрятанную в руке, подошёл и постучал в окно.

Мэриан опустила стекло и окинула его томным взглядом снизу доверху.

— Привет, красавчик. Чем могу помочь? — попытка Мэриан пофлиртовать вызвала в животе у Киана резкий спазм. Женщина была привлекательной, но учитывая, что она натворила, Киан скорее бы откусил себе член, чем коснулся бы такой грязной дырки.

— Привет! Слушай, в моём «Ягуаре» умер GPS… — он показал на свой блестящий серебристый автомобиль, припаркованный на заправке позади, и увидел, как загорелись её глаза. — Может, ты поможешь мне с направлением? А то я не здешний, — и, чтобы прикрыть ложь, ослепительно улыбнулся.

— Иностранные тачки не такие, как их нахваливают, да? — Мэриан самодовольно улыбнулась и Киану пришлось сдержаться, чтобы не припечатать её лицом к рулю. — Погоди, я сейчас достану телефон и проверю, смогу ли помочь. Может перед тем, как отправляться в путь, у тебя будет время выпить чашечку кофе? — Мэриан вопросительно подняла бровь, давая понять, что её интересует совсем не кофе.

— Может и будет, — кивнул он в ответ и подавил желание заехать себе по лицу. Эту пьесу нужно было доиграть до конца.

Преступница повернулась взять сумочку и Киан, быстрый как змея, метнулся вперёд и воткнул ей в шею иглу.

— Ой! Какого чёр… — как только наркотики попали в кровь, тело Мэриан затряслось в конвульсиях.

Киан вытащил свой телефон, набрал 911 и, ликуя в душе, вызвал скорую.

Через тридцать минут команда в готовности ожидала в операционной. Киан помыл руки, натянул перчатки и взял новый инструмент — двадцатисантиметровый нож. Он давно уже с нетерпением хотел опробовать его на своих «пациентах». И благодаря своему послужному списку, Мэриан отлично вписывалась в планы Киана.

С каждым вдохом он чувствовал возрастающую необходимость.

Вдох. Шаг вперёд.

Выдох. Взять нож.

Глаза Киана сузились и сфокусировались на добыче. Взгляд стал острым, пронзающим извивающееся на столе тело насквозь. Терзавший его голод наконец приобрёл форму и превратился в реальную силу.

Вдох. Холодно улыбнуться.

Выдох.