Больница людей и нелюдей. Книга 1

— Нет, ты не понимаешь! Ничего ты не понимаешь! Да что ты, вампир, вообще можешь понимать! Мои хозяева постоянно ездят на мне, как на дохлой кляче, не желая замечать ничего вокруг: ни идеальной чистоты, ни цветочно-фруктовых ароматов в воздухе, ни вкусной пищи! Они полагают, что так и надо! Что так и должно быть! Что все в порядке! Что я, маленькое беспомощное существо, должен выкладываться по полной каждую секунду своего существования! А что в ответ? Где благодарность, я тебя спрашиваю???

«Маленькое беспомощное существо», накачанное бытовое магией по самое не хочу и способное без особых для себя усилий одновременно выполнять несколько различных по своей сложности заданий, без передышки ездило мне по ушам уже битый час и, похоже, не собиралось останавливаться и дальше. Я покорно сидела на стуле напротив больничной койки и с приклеенной улыбкой слушала весь этот бред, прекрасно понимая, что в ближайшее время «на волю» вырваться не смогу, когда в коридоре вдруг послышались непонятные крики. Мы с пациентом насторожились, переглянулись, поднялись со своих мест и отправились к двери. Заинтересованный домовой уже забыл о своих мучениях, я же… Похоже, я знала, кто виноват в этом шуме… Как и в прочих других неприятностях в этом лечебном заведении…

Инна:

Новые пациенты меня не порадовали. Десять домовых, поступивших с якобы «глубокой депрессией». Десять безмозглых идиотов, свято верящих, что их никто не любит, не ценит, видеть не хочет. Не скажу, чтобы они прям уж ошибались, особенно с последним пунктом.

Народ споро разобрал себе клиентов полегче, причем, заразы такие, брали только по одному существу. Мне же достались сразу четверо. И все — в одной палате. Не успела я зайти в комнату, как эти обормоты начали орать наперебой, жалуясь на свою тяжкую жизнь и общую неблагодарность. Четыре луженые глотки. В депрессии они, ага. Как же. Плюнув на крики, вспомнила вечера в общаге, уселась на один из стульев, стоявший перед койками, немного помолчала, вспоминая нужные байки, а потом, когда шум чуть утих, начала медленно, с выражением, рассказывать страшные «сказки». Сначала мою любимую — про гроб на колесиках, потом — про зеленую руку. Нечисть позорно сломалась уже на втором рассказе. С воплями ужаса эти героические сущности резво подскочили с кроватей и довольно быстро, прямо как реактивные ракеты, вылетели в коридор, чуть не выбив и так отрытую дверь. И шо, усе, что ли? Херои, блин. А я столько лагерных баек вспомнила!

Сортарин хохотал. Дежавю, угу… Да уж, я, видно, являюсь постоянной и единственной действенной таблеткой от стресса у куратора. Густая копна темно- коричневых волос вздрагивала практически каждую секунду, смех инкуба грозил плавно перейти в истерику. Рядом, в кресле, сидела пышущая праведным гневом вампирша. Она кидала на своего любовника яростные взгляды и терпеливо ждала, когда Его Сиятельство изволят прекратить веселиться. Ну да, как же: иноземная человечка снова нарушила одно из многочисленных правил общения с депрессивными больными. Стыд и позор, угу. Выгнать ее из больницы и дать Сурине возможность наконец-то избавиться от «груза» в моем лице.

В столовой, уже наполненной разнообразными существами, я привычно набрала кучу еды: мясо, тушенное с картошкой, пару рыбных котлет, немного местных овощей фиолетового и оранжевого цветов, приличный кусок пирога, пирожное «крем-брюле», компот — и уселась за единственный свободный столик у окна… Мои расшатанные нервы требовали немедленного успокоения, и единственным выходом в таких полутюремных условиях оказалось чревоугодие. Ни прогулки, ни развлечения, ни свободное время — мне ничего не было доступно. Я даже в окна старалась смотреть поменьше, чтобы не травить себе душу картинами незнакомого города. И только нормальная готовка заставляла меня кое-как смириться с «шикарным» местом практики…

— Благородная дама изволит скучать?

Интересно, если я этого назойливого идиота прямо сейчас, при многочисленных свидетелях, попытаюсь в Бездну спровадить, меня оправдают?

— Благородная дама очень хочет побыть одна.

Намек понят не был. Ну кто бы сомневался. Этот блохастый оборотень уперт похуже осла.

— О, Инка! Ты уже здесь! — за стол, не церемонясь, плюхнулся Жур. И конечно же, как обычно, с капустными листьями и березовым соком. Вот как он подобной гадостью наедается?

— Где ж мне еще быть, — раздраженно проворчала я и, постаравшись забыть о двух нахальных особях мужского пола, сверливших друг друга неприязненными взглядами, вернулась к прерванной трапезе. Уммм… Да, мясо тут хорошо готовят, стоит признать. Особенно если не спрашивать, кто именно пошел на блюдо…

— Так все же. Могу ли я надеяться на вашу благосклонность, юная красавица?

Р-р-р! Кому-то явно жить надоело. Я, в общем-то, девушка не злая, но прости, бобик, ты меня сейчас довел.

— Да без проблем. Принеси мне документ от вампира, что поставил на меня свою печать. И когда я прочитаю, что он не против нашего романа, развлечемся, — ухмыльнулась я.

— И что это было?

— Жур…