Больница скорой помощи

Жене пришлось устраиваться на работу, а это уже стало проблемно. Затем много сил и времени понадобилось ему, чтобы продолжить образование. Ему удалось восстановиться, но уже на вечернем отделении. А так как пропускать занятия для него стало совсем нежелательно, он стал пропускать репетиции. Так возникла первая трещинка в его отношениях с ребятами из группы и Толяном. Они злились на него, даже ругались, в конце концов, подобрали ему дублера. Это был парень моложе его, и не такой классный ударник, как Женя, но репетиции он не пропускал, и все схватывал на лету. Жене стало обидно, но виду он не подал. Однако репетиции стал пропускать еще чаще. Так незаметно для себя он превратился из постоянного члена ансамбля в запасного игрока. Конечно, учеба была важнее, чем эта самодеятельность. Там были все студенты, а перед Женей уже открылась взрослая жизнь с ее проблемами и трудностями. Он все тешил себя мыслью, что когда кончит учебу, у него будет больше свободного времени, и он вернется в группу. Но все получилось иначе. Почти сразу после получения диплома он познакомился с Машей. Это было его первое серьезное знакомство с девушкой, и Женя позабыл обо всем на свете и ринулся в омут любви. Где-то в закромах памяти существовала рок-группа «Человек Дождя». Ему было уже не до нее. Жизнь превратилась в сплошное свидание с Машей. Через полгода Женя и Маша поженились и стали жить вместе. Спустя несколько недель Женя вдруг вспомнил про Толика и его ансамбль и слегка затосковал. Сделал, было попытку вернуться, но теперь встретил сопротивление уже в лице Маши. Та ничего не хотела слышать о его прежних увлечениях, и уговорить ее было невозможно. Впрочем, Женя особо и не старался. Жизнь музыканта с вечными репетициями, тусовками, ночными посиделками действительно не соответствовали семейному образу жизни. И Женя смирился с мыслью, что в мир музыки ему уже не вернуться. А затем семейные проблемы так закрутили его, что «Человек Дождя» больше и не вспоминался.

До сегодняшнего дня.

Женя, несколько даже испуганный, вошел в жилище Толяна. Это была самая настоящая берлога музыканта. Со всех стен смотрели на него звезды рока, в основном прошлых лет, развешанные по стенам гитары, трубы, кларнет, саксофон, труба и даже старинная лютня. И конечно здесь было полно народу. «Человек Дождя» в полном составе – вместе с Толяном пятеро, еще двое заросших и грязных художников, и три девчонки, при чем одной лет всего этак девятнадцать. Все они воззрились на Женю, как на выходца из другого мира.

– Возвращение блудного сына! – торжественно объявил Толян. – Джон Леннон, то бишь Женя Александров!

Женю узнали. Раздались приветственные крики, его хлопали по плечам, хватали за волосы, кто-то тут же сунул ему в руку стакан водки, и Женя понял, чего же ему не хватало все это время. Он залпом выпил стакан, занюхал рукавом, и почувствовал себя счастливым. По настоящему счастливым. Он, наконец увидел людей, которые ему рады, и которым от него ничего не надо. Действительно ничего.

С него стащили куртку, сбросили шапку и повалили на старый диван, огромный, как площадка аэродрома, и тут же забыли. Словно он никогда и не уходил и не пропадал. Все стало, как прежде, будто ничего не изменилось. Вечеринка была в самом разгаре, играла музыка, по комнате столбами ходил табачный дым, стол был завален полупустыми бутылками, пивными банками остатками нехитрого ужина и окурками. От дыма защипало глаза, по всему телу тут же начало разливаться тепло, и на своей щеке Женя почувствовал дыхание, на плечо легла рука.

Это была девчонка. Та, что самая зеленая. Женя поглядел на нее, вдохнул запах дорогой косметики и хотел что-то сказать, но никак не мог сообразить, что именно. А другая рука девицы уже успела пробежать по его груди и соединиться с первой. Женя оказался в объятиях.

– Так ты и есть тот самый Женька, что раньше у них был ударником?

– Да! – Женя обрадовался, что начать разговор пришлось не ему. – А тебя как зовут?

– Я то Юлька. Только это все ерунда. Ты насовсем вернулся в Дождь?

Дождем местные фанаты давно окрестили группу Толяна, да и сами музыканты называли ее также.

Женя замялся. Он как-то об этом и не думал.

– Слушай, ранний Дождь это же было так круто! Ну, на хер ты из него свалил? Постригся, женился. Ты же гений! Твоя музыка, от нее же все до сих пор торчат! И голос у тебя… Я же впервые настоящий оргазм словила, когда слушала тебя в ДК химиков на первое мая. Помнишь? Ты тогда еще сережку вынул из уха и кинул в зал. Я ее поймала. Вот же она!

Женя посмотрел на Юльку внимательней. То, что он сейчас услышал, его буквально потрясло. Неужели его кто-то еще помнит? Старая фанатка? А потом в голове забрезжили воспоминания. Господи, как это было давно!

– Постой, постой, – проговорил он, – ты не сестра Виктора?

Виктор, с ударением на последний слог, это был бессменный басист. Долговязый и молчаливый. Не пропустил ни одной репетиции и ни одного концерта. Единственный из всех, кто не курил и почти не употреблял спиртного.

Юлька кивнула. Глаза у нее засверкали оттого, что Женя вспомнил ее.