Больно не будет

— Да, я поняла. Спасибо, это было правильно. Я бы хотела сейчас рассказать, что будет дальше. Боюсь, правда, что услышанное тебе не понравится, но выхода другого не вижу. И, конечно, я готова тебя выслушать.

Киваю, сам же стараюсь абстрагироваться от своей адовой, изматывающей ревности и прочитать Катину композицию.

Диссонанса не вижу. Все, что она делает, — полностью ей соответствует. Катя немного нервничает, но она последовательна и логична. Именно такой она мне и понравилась. Все в порядке.

— Завтра я лечу в Москву, Ярослав, — начинает она спокойно. Смотрит в глаза, они у нее прекрасные, умные, чуткие, с голубой коронкой на правом вокруг зрачка. Разумеется, мне не нравится, что она с ним увидится, но все же это намного лучше, чем неделю назад, когда она планировала за него замуж.

Приезжает курьер с пиццей, и мы возвращаемся в мою комнату, садимся на кровать. Атмосфера значительно разрядилась, но мы пока еще не вернулись к той легкости, что была до ссоры. Хочется это исправить. Тем более, что здесь, у меня дома, призрак немца должен быть менее навязчивым.

— Начнем с разминки, — говорит Катя с энтузиазмом. — Только не смейся и не балуйся, дело серьезное. Упражнения помогут тебе скорее прийти в норму, плюс ты неверно произносишь некоторые шипящие звуки, это можно скорректировать в процессе. Сейчас я тебе все объясню подробнее, только… Ярик! — она обхватывает мое лицо ладонями и просит посмотреть на себя. Старается быть строгой. — Я позвоню Наде, если ты продолжишь меня лапать в процессе.

— Мне не мешает, — неспешно поглаживаю ее бедра.

— Мешает мне.

— Ты же профессионал, Катерина Владимировна, абстрагируйся.

— Видимо, пока еще не такой профессионал, — смеется. Потом рассказывает мне что-то там про звуки, киваю, потихоньку поглаживаю ее талию, пробираясь пальцами под кофточку и юбку, нащупываю на пояснице полоску белья.

Тем временем она заставляет меня покусать щеки с внутренней стороны, затем легонько, но ощутимо хлопает по моим щекам, растирает их. На этом этапе я еще сдерживаюсь, но когда она невозмутимо заявляет, что следующее упражнение будет называться «Сытый хомячок», я теряю контроль и громко, чуть ли не на всю квартиру, хохочу вслух, откинув голову и окончательно расслабившись.

Блть, какой еще хомячок?! Эта женщина просто невероятна!

— Сытый! — отвечает Катя на мой случайно озвученный риторический вопрос, качает головой, округлив глаза. — Сытый, Ярик! Ну же, мы не в пятом классе. Давай, соберись и повторяй за мной.

Мы с ней синхронно то надуваем, то втягиваем щеки. Чувствую себя полным идиотом, одновременно с этим поражаюсь, как у Кати это получается? Даже «сытый хомячок» в ее исполнении выходит невыносимо сексуальным и соблазнительным.

Словно завороженный, слежу за тем, как она надувает свои румяные щечки, как облизывает пересохшие губы между упражнениями.

Совсем скоро я осознаю, что до простреливающей боли хочу этого порочного хомячка. Сладкого, нежного, пока еще запретного.

— Ка-ать, — тяну я, сводя брови вместе. — А ты с детьми какого возраста работаешь?

— С дошколятами, — отвечает она невозмутимо. — А что такое? У взрослых, конечно, методика другая, но общий смысл тот же. Тебе некомфортно?

— Вот с дошколятами и работай.

Она хмурится, потом отмахивается от меня и произносит:

— Дальше у нас по плану «Трусливый птенчик».

Бу-га-га.

Но через минуту мне становится не смешно. После разминки идут действительно сложные упражнения. У меня не получается открыть рот достаточно широко, челюсть не слушается. Я смотрю на Катю, вижу, как делает она, и не могу повторить.

Приходится на время оставить шуточки и напрячься. И только-только у меня начинает получаться сосредоточиться на работе, как она произносит:

— Не-а, не так. Одну минуту, Ярик, — убегает в ванную, где, судя по всему, моет руки. Потом возвращается, садится рядом, почти вплотную: — Зонда у меня с собой нет, поэтому пробуем по старинке. Не отвлекайся, — и сует мне пальцы в рот.

Глава 24

Сама не отвлекайся.

Пару минут мы действительно усердно стараемся, она хмурится, ругает меня, когда я касаюсь языком ее пальцев и балуюсь. А потом в ее глазах мелькает игривый огонек, и она сама начинает меня провоцировать. Прикусывает нижнюю губу, бросает порочные взгляды.

— Яр, — шепчет томно.

— М-м-м?

— У тебя эрекция.

— Угу, еще язык мне в рот засунь и удивись, — сложно отвечать внятно и со смыслом, когда во рту чужие пальцы. Ее пальцы.

— Кажется, самое время перейти к следующему упражнению, — она оставляет в покое мой рот, но я успеваю напоследок поймать ее пальчики губами и поцеловать несколько раз: кончики, костяшки, ладонь. Потом хватаю девушку и притягиваю к себе на колени, она охотно садится сверху, оседлав меня, и сама тянется. Юбка задралась, я чувствую жар ее промежности.

Трется губами о мои губы. Я открываю рот, она не дается, отстраняется, затем снова прижимается.

— Как называется это упражнение? — спрашиваю.