Больно не будет

На подъезде к базе мое настроение меняется. Да, у меня были небольшие конфликты с парнями, но они всегда решались быстро, никто ни на кого зла не держал. Все выяснялось сразу или в ближайшие дни. Отряд — моя семья, и думать, что кто-то так низко подставил меня, — невыносимо. Паркую машину, открываю привычную дверь. Захожу в привычный коридор, все как всегда. Но впервые я чувствую себя здесь словно чужим. Ужасно некомфортное состояние.

Терпение никогда не было моей сильной стороной, поэтому при первой возможности направляюсь в другой корпус, где расположен наш отдел кадров.

— Привет, девчонки, — оглядываю помещение. В небольшом кабинетике за компами работают трое, один стол пустой, но та, что мне нужна — на месте. Они все поднимают глаза и вежливо здороваются.

— Чем-то нужно помочь, Ярослав? — спрашивает Анечка, розовея. Милая и молоденькая, только-только после училища, взяли ее по знакомству без опыта работы. Очень старательная и прилежная, завотделом как-то призналась, что даже ругать ее не выходит, чуть что не так — та буквально утопает в раскаянии.

Такие робкие невинные девушки в нашей организации — большая редкость. Разумеется, мало кто из мужиков удержался от того, чтобы не притащить ей шоколадку или цветок. Особенно в первое время, сейчас-то все уже привыкли и забили. Но за берега, насколько я знаю, никто не выплыл. И я в том числе. По крайней мере, мне так казалось.

— Красавицы, оставьте нас, пожалуйста, на минуту. Надо с Аней переговорить по личному вопросу. Буду должен.

Аня вспыхивает очередным оттенком красного и замирает. Дамы переглядываются, Вероника Анатольевна — реально классная тетка — отпускает пару шуточек в мою сторону, я даже не вслушиваюсь в их смысл, напоминает, какой любит кофе. А когда дверь за ними закрывается, я подхожу к столу Анечки.

— Яр, что-то случилось? — суетится она. — Ты садись. Хочешь чаю? У меня булочки есть домашние, — подскакивает на ноги. Я возвращаю ее в кресло кивком и тяжелым взглядом. В ее глазах столько надежды, что у меня впервые мелькает сомнение. Разве может человек так сильно напакостить и ждать приглашения на свидание? Милая невинная Аня.

— Часто ты шаришься в моем телефоне? — перехожу сразу к делу. Смотрю ей в глаза, и первая реакция говорит о многом. Она в ужасе. Блть, так и знал!

— Я? Ты с ума сошел! — кидается в нападение. — С какой стати?! Мне делать нечего, что ли? Да и как ты себе представляешь это?!

Ни ее юность, ни хрупкость больше не имеют для меня значения. Бабы тоже бывают теми еще тварями, повидал за годы работы экземпляры с отвратительнейшими композициями. Она ровесница моей Кати. В тот же год родилась, на четыре месяца старше. Но по факту в развитии между ними пропасть.

Без лишних предисловий хватаю ее за горло, сдавливаю и слегка приподнимаю. Она выпучивает глаза, хватается за мою руку, давится. Удушение — это очень страшно. Я не так сильно сжимаю, чтобы нанести реальный вред, но ее паника мешает здраво мыслить и дышать ровно. Она сама начинает задыхаться.

— Повторяю вопрос, — сдавливаю сильнее. — В моей мобиле шаришься часто?

Ее глаза наполняются слезами, и она кивает. Я немного ослабляю хватку, чтобы она могла говорить.

— Несколько раз, — пищит. — Три или четыре, честное слово! Пока ты новый не купил две недели назад!

Киваю, глядя в ее глаза. Снова сжимаю.

— Писала часто от моего имени? Говори как есть. По глазам прочитаю. Если врешь — придушу, сука, я клянусь тебе.

— Один раз, — от ужаса и бессилия она начинает рыдать, тогда я, наконец, отпускаю ее, беру стул, с грохотом ставлю напротив. Сажусь, не отрывая от нее взгляда.

— Слушаю внимательно.

— Яр, Ярик, пожалуйста, прости меня, — закрывает лицо ладонями и качает головой. — Я… как пароль выяснила, не удержалась. Я не со зла, я не хотела ничего плохого. Ты мне в душу запал. Я жить без тебя не могу! Прости меня, пожалуйста.

— Рассказывай как было, пока я готов слушать.

Она всхлипывает:

— Ты на зарядке его забыл в столовой. Я быстро, одним глазком. Мне просто хотелось подсмотреть, есть у тебя кто-то или нет! А у тебя там… другая. И ты ей такие вещи пишешь, — она снова закатывается. — Мне только «привет», а ей… что любишь. Я всю ночь плакала. Больше не трогала телефон. А потом вы поссорились, я узнала, что вы не общаетесь, и я так радовалась!

— Как это больше не трогала? А когда меня Вероника Анатольевна попросила тебя в банк свозить? Когда успела только?

— Ты пошел на заправку, оставил телефон на зарядке в машине, я увидела, что она тебе звонит! Боже, я… не знаю, зачем я так сделала! Я просто сбросила. Потом разблокировала телефон, а она тебе пишет, чтобы ты перезвонил. Я так разозлилась на нее! Смотрю, вы давно уже не переписывались, так не надо и начинать! Она тебя обидела, я бы… Яр, я бы лучше к тебе относилась. Я бы все для тебя сделала!

— Не теряй нить.

— Я написала от твоего имени, чтобы она тебе больше не звонила, — она захлопывает рот и сжимает губы.

— На что Катя ответила, что ждет моего ребенка, — подсказываю.

— Нет, — она отрицательно качает головой.

— Опять душить?