Больной ублюдок и «Черный интернет»

– Эй, держу пари ты тоже связана. Вот уже есть одна хорошая новость для тебя – ты можешь меня не бояться. Ну, и сразу плохая – мы не сможем объединить усилия, чтобы выбраться. Меня зовут Майкл, а тебя?

Девушка ответила ему не сразу. Она сказала, что её зовут Джейн. Вернее звали, а теперь это всё уже неважно.

– И почему же, изволь спросить, это теперь неважно, хотя раньше имело значение? Рискну предположить, что это намек на то, что ты собираешься провести здесь остаток жизни, и имя тебе больше не пригодится?

– Какой догадливый.

– Эй, милая, ты же понимаешь, что имя тебе пригодится даже, если ты проведёшь здесь остаток жизни.

– Не уверена!

– Так будь уверенна. Во-первых, тебе лучше помнить, кто ты и откуда. Если ты не будешь собой, то, что у тебя останется? Ты – это всё, что у тебя сейчас есть. Если ты потеряешь себя, то считай, что больше вообще ничего не существует. Даже если ты выберешься отсюда живой.

– Откуда ты знаешь, что я думаю, что я хочу, кем себя считаю?

– Ты ругалась и плакала, ты не просила и не умоляла, а теперь ты заявляешь, что имя тебе больше не нужно. Ты явно знаешь что-то, о том, кто тебя похитил. Ты как бы даешь ему что-то понять о себе.

– Заткнись! Ни на что я не надеюсь! Они нас не отпустят.

– Я вот не знаю, кто меня сюда заточил! Майкл лукавил. Он помнил, что для него этой темницей закончились шашлыки с частными предпринимателями и прочими новыми друзьями.

– Они не покажутся тебе, ты не можешь быть с ними знаком. Я всего один раз прикоснулась к тому, что было с ними связано, и вот я здесь.

– Охренеть, расскажи свою историю, что ты сделала местным олигархам, ты журналист?

– Ты кто вообще такой, чего я должна с тобой разговаривать?

У Майкла резко закончились силы. Он произнес слишком много слов, а это как оказалось в его ситуации сильно истощает.

– Ладно, давай потом, – проговорил Майкл.

Он был в положении мученика с железным ошейником на горле, прикованным метровой цепью к стене вертикально вверх. Его руки были заломаны за спину и стянуты пластиковым хомутом. Ноги так же были стянуты. Можно было пытаться слегка привстать или присесть на колени. Нельзя было лечь. Можно было облокотиться на бок к холодной стене. Джейн была прикована так же.

– Потом? Когда потом? Ты сейчас занят? Документы пошёл подписывать?

– Я устал говорить, я уже долго здесь нахожусь. Но ты можешь рассказать мне о том, как тебя поймали и за что, поподробнее, а я соберусь с силами и расскажу тебе свою историю.

– Я увидела то, что не должна была видеть, но это же не может быть причиной! Не должно быть такого!

Джейн начала возмущенно кричать:

– Какой смысл в существовании такой организации, как ваша! Какая у вас мораль? Вы можете упрятать в темницу любого, кто выходит с вами на контакт без разрешения? За что? Почему? В мире так много группировок сдерживающих науку, культуру, превращающих людей в рабов! Мондиалисты, нефтяники, производители компьютеров, а теперь ещё и вы! Какого чёрта появиться ещё и вашему сраному кузнечику! Вы решили собрать всех злых гениев и составить остальным уродам достойную конкуренцию? Если нет, если вы не поддерживаете мондиалистов, если ваши намерения благие, а действия обусловлены самозащитой, то, знайте! Я на вашей стороне! Я не выдам ваших секретов! Я…

Затем последовали слезы отчаянья.

Так как ты говоришь, тебя зовут? – спросил тронутый Майкл.

– Меня зовут Джейн, и вам меня не сломить! – сказала она, обращаясь к незримому слушателю.

– Кому ты кричишь, Джейн? Думаешь, барин-извращенец запер тебя сюда потому, что он мондиалист?

– Да. Все беды от них.

– Брось, ты откуда родом?

– Кент, Великобритания. Но я человек мира!

– Чудно, я по-своему, тоже. Как насчёт того, что весь мир является криптоколонией Великобритании под управлением мирового масонства, подчиняющегося Английскому монарху?

– Чушь собачья! Учи историю, придурок!

– И если бы я её учил, я бы, наверное, был сторонником одной из версий мирового заговора, либо считал, что все они имеют свои доказательства и опровержения, а может быть я был бы уверен, что все эти теории ложны. Я бы накопил множество знаний, а мои выводы в итоге были бы просто моими личными выводами, основанными на моих личных предпочтениях и трактовках, такими же личными, как и у людей, не имеющих стольких накопленных знаний. Разница была бы лишь в доказательствах, которых я приводил бы в защиту своей правоты. А что толку от доказательств? Вся правда в том, что ты заставляешь своего слушателя согласиться с тобой, скрывая эту цель под общепринятой истиной, связанной с темой разговора. С ней невозможно будет не согласиться. Этим ты своего слушателя подчиняешь, побеждаешь его.

– Как хорошо ты в этом разбираешься! Придурок хренов. Ты, наверное, специалист по внушению своих точек зрения.

– Мне нравится твой запал, и то, как ты злишься на меня, не смотря на то, что я на данный момент твой единственный друг.

– Да какой ты мне, нахрен, друг, масон долбаный.