Больные люди

Я взял её обеими руками за плечи и поцеловал в губы. Она, шокированная произошедшим, и сделать ничего не могла. Когда я отлип от неё, я сказал:

— Ты забыла, Лена: я ведь тоже больной. Потому мы и сошлись. А ещё потому, что ты мне понравилась вся, такая, какая есть. Пусть я и не понимал этого раньше, но ты наполняла мою жизнь новыми красками, делала её разнообразнее… Нет, даже не так. Ты делала меня счастливым, ведь ты давала мне понять, что я любим, что я желаем. А мне большего в жизни и не надо. У меня есть два человека, которые дают мне это понять: ты и Соня. А потому я скажу ещё раз: я люблю тебя. Только тебя одну. Больше никого. Прошу, не уходи из моей грешной жизни.

Лена долго сдерживалась, но заплакала и крепко обняла меня. Я понял: это слёзы счастья. И от осознания того, что она счастлива, я тоже обрадовался и крепко обнял её в ответ одной рукой, а другой — погладил по голове. И тут следователь, о существовании которого мы напрочь забыли, дал о себе знать.

— Эх, романтика… — сказал он с мечтательной интонацией. — Жаль, однако, что это ненадолго.

Лена перестала плакать, и мы оба настороженно посмотрели на следователя.

— Гражданка Гордеева, вам всё-таки придётся сесть в тюрьму. Простите, я бы не хотел вас разлучать, однако ж закон требует.

Я встал перед Леной и крепко сжал её руку, закрыв тем самым её от следователя.

— Ничего вы с ней не сделаете. — сказал я.

— Извините, Сашко, но даже вы меня не остановите.

— Это мы ещё посмотрим. — сказал я, отпустил руку Лены и кинулся с ножом на Владислава Егоровича. Тот, по-видимому, пытался уклониться, но не смог, и я налетел на него. Он выбил нож из моих рук, и мне пришлось бить его кулаками. Бил я усиленно, хотя и не всегда попадал. Он же в ответ бил точечно мне в лицо, но я не сдавался. Мы повалились на пол и перекатывались по нему, пока я не схватил голову следователя и не ударил ею о тумбу. И тут он столкнул меня ногой в сторону. Схватившись за стул, я поднялся на ноги, и тут же ко мне с намерением успокоить подбежала Лена. Следователь же встал и вытащил из-под пальто пистолет Макарова.

— Стоять, товарищ Гордон. Отойдите от гражданки Гордеевой, иначе будете застрелены. В протоколе я напишу, что вы напали на милиционера при исполнении, и не навру.

— Стреляй, сволочь. — сказал я злобно. — Но Лену я тебе не отдам!

— Саш, успокойся, прошу… — умоляла меня Лена.

— Спокойно, Леночка. Я тебя защищу.

Следователь нацелился на меня. Взглядом он давал мне понять, что не хочет этого делать, но вынужден. Я сжал руку Лены и, вздохнув, уставился прямо на следователя. Я хотел встретить смерть достойно — защищая любимую и не отводя взгляд от палача. Секунда, два, три… Следователь медленно нажал нажимать на курок, и…

Раздался щелчок.

Я зажмурился, постоял так секунды три и вдруг понял, что не чувствую боли. Открыв глаза и пощупав свою туловище, шею, голову, я не обнаружил ранения. А следователь, до того смотревший грозно, вдруг опустил пистолет и рассмеялся в голос, чуть не плача от смеха. Я озадаченно посмотрел на него, а затем оглянулся на Лену. Она вздохнула разочарованно.

— Господи, ну и спектакль ты устроил, Влад. — сказала она.

Влад? Спектакль? Чего, простите?

— Ой, прости, Лена, я заигрался что-то. Мне не в криминалисты надо было идти, а в актёры.

— Что происходит? — спросил я.

— Ой, Сашко, тут целая история. Вам понравится, я уверен.

Лена вышла из-за моей спины и приобняла меня за руку.

— Сейчас Влад всё объяснит, не бойся. — сказала она, поглаживая моё плечо.

А следователь налил себе стакан воды, выпил его залпом и начал рассказ.

— Так вот. Если вы, Сашко, читали дневник Лены, то заметили там персонажа по имени Влад. Это я, собственно. Мы с Леной познакомились практически случайно: она подсела ко мне за столик в кафе чисто из интереса, кто я такой. Мы быстро разговорились и узнали о друг друге, что она лечилась от садизма, а я — от личностного расстройства. По документам мы оба здоровы, на деле — всё ещё больны, пусть и можем это умело скрывать. Иначе нас бы не допустили к работе. Скрывая свою болезнь, я и поступил на криминалиста, а позднее стал следователем. Ну да ладно, ближе к делу. Меня чрезвычайно увлекло общение с Леной, и мы стали часто общаться, в том числе и через сеть. И меня заинтересовала её болезненная к вам привязанность, так что я решил помочь ей добиться вас.

— Каким образом? — спросил я.

— Таким, что я тоже следил за вами и сообщал Лене дополнительную информацию. Так она и узнала многие личные и деловые подробности о вас. Например, что вы едите, куда любите наведываться после работы, кто из вашего окружения вас раздражает. Да и возможно ли ей было бы убивать без моего участия?

— Как? Вы тоже убивали?

— Нет, я скрывал улики. И теперь за это дело посадят некоего маргинала, который и так по делу о грабеже и о торговле наркотиками у нас проходит. Лена же, поскольку я ей желаю только хорошего, останется на свободе. С вами.

Сказать, что я был шокирован, — ничего не сказать.

— То есть вы всё знали изначально и изначально во всём этом сыр боре участвовали? — спросил я.