Больные Ублюдки (ЛП)

Просто дай ей закончить с этим, - подумал я про себя. Она повозилась с пуговицами на моих джинсах, прежде чем протянуть руку и взять меня за ствол. Я откинул голову на спинку дивана и закрыл глаза, чтобы притвориться, что нахожусь где-то в другом месте. Где-нибудь в нормальном месте. Где мир не разрушен ядерной войной. Где я был с любящей девушкой. Где нас пригласили на тусовку друзья, но мы предпочли остаться дома. Решили остаться вдвоем. Только мы. Горит какое-то мягкое освещение, играет тихая музыка. Одно привело к другому, и моя любящая девушка решила порадовать меня оральным сексом.

Только не моя Mать.

Голос Cестры, доносившийся из соседней комнаты вместе с голосом Oтца, убил мое воображение.

- Бог не посылает нам этих людей, - сказала она ему, - это уже не в его власти. Дьявол победил. Дьявол и его приспешники... Переодетые в людей... Людей вроде нас. Они уничтожили мир. Они сделали Бога слепым к нам. Все, что мы можем сейчас сделать, это молить Его о прощении. Вот что я делаю каждый день, когда мы едим. Я прошу у Hего прощения. И ты тоже должен.

Я не мог удержаться от смеха. Жаль, что я не вижу его лица.

Мама остановилась и посмотрела на меня с озорным блеском в глазах.

- Тебе это нравится?

- Да.

Это означало, что Cестра еще не потерялась.

Мама вдруг вскочила, когда в соседней комнате хлопнула дверь. Очевидно, Oтец не оценил замечание Cестры так же высоко, как и я.

- Тебе придется самому разобраться в себе! - cказала Mама.

Я быстро натянул джинсы - как раз, когда в комнату вошел Oтец. Его лицо; он выглядел сердитым. Но когда он увидел меня, его лицо, казалось, потемнело еще больше.

Он тяжело опустился в кресло на другом конце комнаты.

- Все в порядке? - cпросила его Mать.

- Иногда я сам не знаю, зачем мне это нужно. Почему вы делаете то, что делаете.

Я понял намек и вышел из комнаты, изо всех сил стараясь скрыть ухмылку. Я бросил взгляд в сторону столовой. Там никого не было. Сестра, должно быть, поднялась наверх. Я поспешил наверх, чтобы увидеть ее. Она, как обычно, была в спальне. Я закрыл за собой дверь.

- Отец считает, что все дело в Боге... Людях, которых он посылает нам...

Я прервал ее, поцеловав. У меня все еще была эрекция, которая была вызвана прикосновением Mатери (и Mаминым ртом). Я толкнул Cестру назад, и она повалилась на матрас.

Она посмотрела на меня с такой же силой вожделения в глазах, что я почувствовал, как меня захлестывает волна желания. Я сбросил с себя одежду, и она сделала то же самое со своей собственной, пока мы оба не оказались голыми. Она хотела что-то сказать мне, но я не позволил. Я бросился на нее сверху и снова поцеловал, мои руки блуждали по ее прекрасному телу.

- Ты такая горячая! - сказал я ей.

Затем плюнул в ладонь и потер ее анус. К моему удивлению, она позволила мне это сделать.

Я резко дернулся вперед, и она взвизгнула. Если бы не выражение ее лица, выражающее откровенное вожделение, я бы подумал, что причинил ей боль. По крайней мере, мне кажется, что на ее лице было вожделение. Трудно сказать наверняка в свете, исходящем от нежного пламени свечи, лижущего темноту комнаты. Не то чтобы это беспокоило меня, если бы выражение её лица исказила гримаса боли. Тем более я причинял людям столько боли и страданий в своей жизни, что мне уже без разницы, кто и с какой силой их испытывает. Я немного отстранился и снова рванулся вперед с тем же уровнем агрессии. Она снова взвизгнула и зарылась лицом в подушку, одновременно приподнимая свою задницу в воздух, чтобы обеспечить мне более глубокое проникновение. Определенно, то выражение на её лице точно было не болью. Мне не нужно было повторять дважды, и я увеличил скорость и грубость, с которой долбил её задницу. Мы не занимались любовью. Никогда. Мы трахались.

      Я вытащил из ее кровоточащего ануса свой член в мазках дерьма и перевернул её на спину. Ее ответом была жесткая, тяжелая пощечина по моему лицу. Я улыбнулся ей. Она харкнула в ответ.

- Сунь мне в дырку, пидор! - крикнула она.

Я лёг на нее сверху, нащупал своим членом её влагалище и толкнул им его с силой и злостью. Мы оба тяжело вздохнули. Мне было хорошо. Её влагалище было мокрым и в то же время невероятно тугим. Я вдохнул ее аромат. Без духов, только запах плоти. Она больше не пользовалась духами. Мне было всё равно. Я уже привык к тому, что ее запах смешивался с моим собственным. Теперь мне это даже нравилось. Я тяжело дышал, продолжая долбить ее сильно и быстро - так, как нам обоим это нравилось. Я был близок к кульминации, но могу сказать, что ей было нужно чуть больше времени. Либо так, либо она хотела, чтобы я немного повысил ставки в игре. Я обхватил руками её шею и крепко сжал их, перекрывая ей кислород, она любила это. Она начала задыхаться и брыкаться подо мной, что делало ощущения, которые я испытывал, немного приятнее. Теперь ее лицо покраснело. Не знаю, близко ли она была к потере сознания. Надеюсь, что да.

Стук в дверь отвлек нас обоих. Прежде чем я успел выйти из неё, дверь приоткрылась, и в нее просунулась голова нашей Mатери.