Больные ублюдки (ЛП)

— Большое спасибо, милая леди.

Куколка покачала головой, словно в ответ на что-то.

— Что? — произнесла она, снова уставившись в сторону.

Люди за столом посмотрели друг на друга, на их лицах застыло выражение страха и растерянности.

— Кто?

Ее глаза устремились к Труляля и Траляля, которые сидели неподвижно, бросая друг на друга частые, встревоженные взгляды. Их руки в унисон подергивались на краю стола.

Я ухмыльнулся. Моя маленькая Куколка напугала их до усрачки.

— Эти двое? — Куколка указала на Труляля, затем на Траляля и недоверчиво покачала головой. — Они бы с тобой такого не сделали, Эллис. Я в этом уверена… они хозяева этого дома. Добрые хозяева никогда бы не обидели подобным образом.

Куколка вздохнула, а затем снова медленно и печально покачала головой.

— Они не держали бы тебя, пока тебя разрезали и вытаскивали из тебя внутренности. И, конечно же, они не могли вытащить у тебя из живота ребенка и бить тебя по лицу, когда ты пыталась плакать и защищаться.

Близнецы захлебнулись от изумления. У Труляля отвисла челюсть.

— Они не похожи на таких людей.

Она села и поудобнее устроилась на своем месте. Траляля и Труляля не могли оторвать глаза от нее.

Потому что они ее узнали.

Они ее помнили.

Они ее боялись.

Потом они взглянули на меня.

Они смотрели на алеющую у меня на губах кровь… и я это увидел. Я увидел в их испуганных глазах тот момент, когда они поняли, кто ещё сидит перед ними…

— Хитэн, — беззвучно, одними губами, проговорили они и повскакивали со стульев.

Я медленно покачал головой, безмолвно приказав им оставаться на своих местах. И я увидел тот момент, когда они поняли, что уже не уйдут с этого чаепития живыми.

Внезапно Куколка ахнула, и из-за ее прерывистого вздоха все глаза снова устремились на нее.

— Мы что, празднуем мой День нерождения? (Прим. День нерожденья — событие, которое можно отмечать каждый день, кроме своего дня рождения. Неологизм «unbirthday» был придуман Льюисом Кэрроллом в его «Алисе в Зазеркалье»)

Она хихикнула. Ее взгляд упал на стоящие перед ней пирожные и чай. На фарфоровые чашки и чайник со свежезаваренным чаем.

Она посмотрела на Траляля и Труляля.

— Ну…это так?

Они уставились друг на друга. Труляля откашлялся.

— Ч-что такое День нерождения?

Куколка взмахнула рукой и облокотилась на стол.

— Просто чепуха. Но это таааак здорово!

Она осмотрела содержимое стола и взяла в руки небольшую тарелку. Она встала и наклонилась к трехъярусной подставке для торта.

— Просто глаза разбегаются!

Куколка принялась выбирать пирожные и накладывать их себе на тарелку.

— Морковный пирог, — взволнованно проговорила она, слизывая упавшие ей на руку крошки сливочной глазури.

— Пирожные с помадкой… и... Кролик! — взвизгнула она. — Булочки с клубничным джемом и топлеными сливками!

Она села за стол, тихо напевая от восторга. Сунув в рот "булочку", она затанцевала на месте. Конечно, это была никакая не булочка. Торты не имели ничего общего с теми, о которых она говорила. Это была Америка. А Куколка считала, что она в Англии.

Куколка смахнула с губ крошку от торта, я тем временем наблюдал за таращившимися на нее людьми. Они смотрели на нее, словно на сумасшедшую. Конечно, она была сумасшедшей. Впрочем, как и я.

Именно это мне больше всего в нас и нравилось.

— Кролик? — обратилась ко мне Куколка.

Я переключил свое внимание на нее.

— Не будешь ли ты так любезен налить мне чаю?

— С удовольствием, милая.

Я поднялся со своего места, взял ближайший к ней чайник и налил ей немного чая. Куколка ждала, широко улыбаясь. Она придвинула к себе чашку и подняла стоящий рядом с ней кувшин с молоком. И тут Куколка замерла. Когда она подняла глаза, все застыли, словно статуи, устремив глаза на нее.

— Пожалуйста, пейте чай, — любезно предложила она.

Куколка добавила в свой чай молока. Живые трупы не пошевелились.

— Я сказала, пейте свой чай!

Придурки кинулись к стоящим перед ними чайникам. Я налил себе чаю. Куколка потянулась в центр стола за сахарницей.

— Кролик, тебе один кусочек сахара или два?

— Два, дорогая.

Куколка положила мне в чай два кусочка сахара, а потом сделала то же самое для себя. Она подняла чашку, а потом посмотрела на меня. Я повторил ее движения, но тут увидел, как она прищурилась. Подмигнув ей, я оттопырил мизинец. Она хихикнула. Не оглядываясь вокруг, она произнесла:

— И лучше вам всем оттопырить мизинцы. Я не пью чай с людьми, которые этого не делают. Это так бескультурно!

Куколка подняла глаза, и все хором оттопырили свои мизинцы. Куколка с облегчением вздохнула и поднесла чашку к губам. Всё, случившееся дальше, происходило, словно в замедленной сьемке. Куколка закрыла глаза и сделала глоток чая. Но едва чай коснулся ее губ, ее глаза распахнулись, и она выплюнула его на стол.