Больные ублюдки

Когда началась следующая песня, Куколка опустилась на колени. Наклонившись вперед, она уперлась ладонями в сцену. Стоя на четвереньках, с ухмылкой на губах, она двинулась ко мне. Сидя совершенно неподвижно, я наблюдал за тем, как она подобралась к краю сцены. Так близко, что я мог при желании к ней прикоснуться. Так близко, что я мог протянуть руку и прижать Куколку к своим губам… Так близко, что я мог провести пальцем по ее горлу и смотреть, как пока она танцует, у нее по шее стекает кровь.

Будто прочитав мои мысли, Куколка наклонила голову набок, обнажив белоснежную кожу шеи. Ее рука опустилась к животу и исчезала в трусиках. Закрыв глаза, Куколка принялась ласкать клитор. Когда ее охватила волна удовольствия, у нее на щеках вспыхнул ярко-красный румянец, и на горле забилась вена.

Облизав губы и не в силах бороться с искушением, я подвинулся к краю дивана. Я поднял руку и, пробежав наперстком по ее стройной белой шее, осторожно проткнул кожу. Мне стоило огромных усилий, сидеть спокойно, когда по ее бледной коже скользнула алая капля. Куколка так громко застонала, что ее было слышно даже сквозь грохочущую музыку. Она вынула руку из трусиков и, растерев влажными пальцами кровь у себя на шее, смешала свои соки. У меня потекли слюнки от отчаянного желания попробовать ее на вкус. Но я не двигался. Я смотрел, как она дразнит меня и все ближе и ближе подталкивает к опасной грани потери контроля.

Она и представить себе не могла, что с ней случится, если это произойдёт.

Я мог зайти так далеко… даже с Куколкой. Смогу ли я сдержать ту тьму, которая всегда жила во мне, под моей кожей, готовая в любой момент вырваться на свободу? Чудовище, которое они из меня сделали.

— Трансформация, — сказал мне Генри, когда я однажды вечером спросил его об этом. О своих мыслях, тех самых, что касались только Куколки. — Вот как вы получите наибольшее удовольствие.

Он пожал плечами.

— Это типично для случаев проявления насилия, — он подался вперед из темноты угла нашей камеры. — Когда ты ее найдешь, она может оказаться такой же. И получать максимальное удовольствие именно от того, как ты мечтаешь его ей доставлять.

Генри вздохнул.

— Кролик, вы оба — жертвы обстоятельств. Это не делает вас плохими. Просто… другими. Это называют «игрой на грани». Ролевая имитация действий, которые в реальной жизни были бы чем-то немыслимым. Всё это происходит по обоюдному согласию между двумя взрослыми людьми, каждый из которых получает удовольствие от игры. Это всего лишь форма сексуального самовыражения.

— Попробуй.

Голос Куколки ворвался в мое сознание, выхватив меня из моих мыслей. Я уставился на свою девочку, которая сидела на краю сцены, предлагая мне изысканное угощение из своей крови, перемешанной с влагой ее киски. Мои губы приоткрылись от неудержимого желания.

— Попробуй, — уже строже произнесла Куколка.

Взяв меня за подбородок, она потянула меня к себе. Приближаясь к ней, я ощущал на себе ее пристальный взгляд. Когда я зарычал, она прикрыла веки, и я задумался, прав ли был Генри. Сможет ли она это принять. Получится ли у меня доставить ей максимальное удовольствие таким способом.

Кончиком языка я жадно слизал кровь с ее влагой, и она застонала. И тогда я подумал, что, наверное, сможет. Вдохновленный этой мыслью, я бросился к ней в жажде большего. Прижавшись к ней губами, я сильно всосал ее кожу, и у меня на языке разлился пьянящий вкус кровавого коктейля. Затем, потеряв последние остатки контроля, я укусил. Впился зубами ей в кожу.

Куколка застыла, а потом издала такой громкий стон, что я чуть не кончил прямо там. Ее пальцы зарылись мне в волосы. Ногти царапнули мне кожу, вырвав из моей груди низкий рык. Она притиснула меня ещё ближе к себе. Я сильнее ее укусил. Она закричала громче. Ее соски крепче прижались к моей груди.

А потом Куколка меня оттолкнула. Я воспротивился. Поборов ее, я рванулся к ней, не желая отступать. Но затем она с силой меня отпихнула, и я довольно улыбнулся. Она царапалась и боролась со мной.