Болонская кадриль

- Черт возьми! Уснуть перед лицом врага!

- Ma gue, сержант!.. Но я же не видел врага...

- Зато я видел! И сражался! Пока вы спали, меня били и калечили! Двадцать пять лет как минимум Морано!

- А как же Джиоконда, сержант?

- Какая Джиоконда?

- Моя невеста... она ждет меня в Гаруньяно...

- Посоветуйте ей выйти за другого, если не хочет остаться старой девой!

На довольно долгое время воцарилась полная тишина. Карабинер, по-видимому, размышлял. Наконец он поднял голову.

- Ессо... Я умру.

Сначала никто не понял, о чем это он, но Морано решил объяснить свое решение:

- Мне двадцать пять лет... плюс двадцать пять тюрьмы, получается пятьдесят... У Джиоконды уже вырастут дети, но не от меня... А потому лучше я убью себя сейчас же!

Коррадо слегка испугался и попробовал отговорить Силио от столь мрачных планов:

- Осторожно, Морано! Самоубийство на службе - это дезертирство! Как бы это не стоило вам еще дороже!

- А что мне за дело до того, сержант, коли я все равно буду мертвый!

Корабинер зарядил ружье и очень вежливо спросил Санто:

- Куда мне пройти, чтобы причинить вам как можно меньше беспокойства?

Все стали умолять его отказаться от черных помыслов, но Силио упрямо покачал головой:

- Зачем мне жить без Джиоконды?

- Довольно, Морано! Я приказываю вам не кончать жизнь самоубийством! В конце концов, подумайте о старухе-матери...

- Мне очень жаль маму, но без Джиоконды... жизнь меня больше не интересует...

- А я, Морано? Я, ваш сержант? Что обо мне подумают, узнав, что мои карабинеры кончают с собой? Вы хотите испортить мне карьеру, Морано? А об Антонине вы не вспомнили? Она так хорошо к вам относилась, Силио... Как раз сегодня утром говорила: "Если бы у нас был сын, Карло, мне бы хотелось, чтобы он вырос таким же славным парнем, как Морано..."

- Правда, сержант?

- Ее собственные слова, Морано.

- Я очень уважаю синьору Коррадо, сержант!

- И вы хотите причинить ей такое огорчение?

- А вы думаете, если меня отправят в тюрьму на двадцать пять лет, синьора Коррадо не расстроится?

- Во всяком случае, не так сильно.

- Нет, сержант, я не отступлю от своего решения. Пожалуйста, извинитесь за меня перед синьорой Коррадо...

- Послушайте, сержант, - вмешалась Тоска, - если молодой человек умрет, то из-за вас!

- Scusi! Только из-за устава!

- А кто вам велит его применять?

- Форма и нашивки!

- А не могли бы вы о них забыть... ради Джиоконды?

- Синьора, вы не имеете права...

- А когда они с Джиокондой поженятся, вас пригласят на свадьбу, и всем своим счастьем молодожены будут обязаны вам. Разве это не лучше, чем устав, сержант?

- Не спорю, синьора, но...

- Прошу вас, как о личной услуге, сержант... Мужчина с такими чудесными глазами не может отказать женщине...

Карло смущенно хихикнул, победоносно подкрутил усы и вздохнул.

- Ах, синьора, видно, мне на роду написано всегда быть игрушкой в руках хорошеньких женщин! Ладно, Морано... я ничего не видел и не слышал... Вы только что пришли, сделав больший круг, чем предполагалось, а потому ни в чем не виновны... Возвращаю вам свое уважение, а заодно и Джиоконду.

- Спасибо, сержант!

- А теперь, солдат Морано, бегите заводить машину. Мы едем в Мольо сообщать обо всем начальству. Но сначала, синьора, я попрошу у вас разрешения позвонить своей Антонине. Должен же я ее успокоить?

Закрывая за собой дверь спальни, куда она проводила Коррадо, Тоска услышала начало его разговора с женой.

- Антонина, пятнадцать лет службы в карабинерах научили меня точности... я всегда выражаюсь четко и ясно... А потому скажу только одно: я был просто велик!

ГЛАВА VII

Габриэле Валеккья не сомневался, что Господь Бог создал его исключительно в утешение несчастным или одиноким женщинам, а вовсе не для других, куда менее приятных занятий. Статный, красивый парень почти не встречал отказа и даже получал кое-какой доход от нескольких не слишком целомудренных почитательниц. Правда, порой и ему случалось поухаживать за синьорой или синьориной совершенно бескорыстно, из чистой любви к искусству. Поэтому, когда на углу виа Сан-Стефано и виа Гверацци из машины выскочила прелестная брюнетка, сердце Габриэле учащенно забилось и он побежал следом. Незнакомка шла, крепко сжимая в руке чемоданчик, и парень, сочтя ее деловой женщиной, обрадовался возможности совместить приятное с полезным.