Болонская кадриль

Позвонив Антонине, сержант вернулся в гостиную, к Тоске и ее мужу. Ехать в Мольо он не торопился, воображая, будто произвел на молодую женщину неизгладимое впечатление, а потому спокойно опустился в кресло, к величайшей досаде Санто - тот все более укреплялся во мнении, что стал жертвой заговора с целью не дать ему ни минуты побыть наедине с женой. Однако он заставил себя спокойно выслушать нескончаемую речь Коррадо, повествовавшего об Антонине, о собственном невероятном успехе у женщин и о том, почему столь выдающийся человек остается в Мольо и не уезжает в Болонью, куда призывают его недюжинные способности. Фальеро в равной степени злило и краснобайство сержанта, и напускное восхищение Тоски.

Тем временем карабинер Силио Морано, сидя в саду, мечтал о своей Джиоконде. Погрузившись в мечты, он не сразу узнал человека, который, пошатываясь, брел к нему через сад. И только когда тот подошел совсем близко, солдат сообразил, что это Субрэй. Силио Морано, несмотря на то что носил форму карабинера, не мог выносить вида крови, а потому при виде струйки, стекавшей по щеке француза, напряженно замер. Мортон и в самом деле ударил очень сильно, и, по мере того как к Жаку возвращалась память, он стал всерьез опасаться, не разбита ли у него голова.

Появление раненого Субрэя в сопровождении карабинера положило конец излияниям сержанта. Тоска первой заметила, как страдает француз, вскрикнула, бросилась к нему и усадила в свое кресло. На помощь тут же позвали Эмиля. Тот раздобыл все необходимое для перевязки и, ощупав ловкими пальцами голову Жака, заверил, что никаких серьезных повреждений нет - только кожа рассечена. Стоило лишь взглянуть, с какой нежностью Тоска ухаживает за Субрэем, чтобы и без особых познаний в психологии догадаться о ее чувствах. И Санто искусал все губы от ярости. Сержант немного досадовал, что кто-то отвлек от него внимание синьоры Фальеро, но стоически ждал, пока французу перевяжут рану, чтобы потом допросить его по всем правилам. Наконец все еще немного пришибленный Жак рассказал, что произошло.

- Короче говоря, знаменитый кейс, который так отважно защищал месье Субрэй, все же попал в руки той молодой особы, - философски заключил Эмиль.

Жак вздохнул:

- Да, по-видимому, Наташа победила в этой игре...

- В какой игре? - вмешался сержант. - Я требую объяснений, синьор!

- Нет, сержант... люди нашей профессии никогда ничего не объясняют...

- Какой же профессии, синьор, а?

Субрэй не ответил, вместо него сержанта решил просветить Фальеро.

- Шпион! Вот кто он такой, questo cavaliere! Questo cascamorto*.

______________

* Этот рыцарь! Этот сердцеед! (итал.)

- Шпион! А для кого вы шпионите, синьор?

- Не вмешивайтесь в это дело... Так будет лучше для вашего же спокойствия, - мягко посоветовал Жак.

Коррадо весьма ценил собственный покой, зато терпеть не мог выглядеть недостойным высокого поста сержанта карабинеров. Однако француз тут же избавил его от необходимости выбирать:

- И потом, синьор сержант, я, право же, не в состоянии сейчас что-либо обсуждать...

- Нельзя беспокоить раненого! - поддержала его Тоска. - Это бесчеловечно!

- Я вовсе не палач, синьора... - отступил Карло. - Лечите его, заботьтесь о нем, я нисколько не возражаю... даже наоборот!

- А вот я возражаю! - взвился Санто. - Моя жена не должна заботиться ни о ком, кроме меня!

Сержант довольно невежливо вздернул усы.

- А может, такая перспектива ее совсем не радует, синьор? - заметил он.

- Я не позволю вам...

- О, я просто высказал свое личное мнение, синьор.

- А я вам запрещаю иметь какое бы то ни было мнение о моей жене!

Тоска решила вмешаться и прекратить ссору.

- Успокойтесь, Санто! Это нелепо и смешно!

- Но вы же сами делаете из меня посмешище!

- Я?

- Да, вы! Вы ведете себя, как покинутая возлюбленная этого грошового донжуана! Этого сверхчемпиона секретных служб, который не мог даже вернуть дяде бумаги, хотя был с ним в одной комнате!

- Я не позволю вам говорить о Жаке в таком тоне, Санто!

- И вы еще осмеливаетесь мне что-то не позволять?

- Вот именно!

- Ну, это слишком! Что ж, коли на то пошло, скажите мне сразу, что вы его любите!

- Конечно, люблю... и вам это прекрасно известно!

- О!

Сержант настолько оценил живость диалога, что, не удержавшись, тоже вступил в перепалку:

- Прекратите!

Тоска и Санто удивленно воззрились на него.

- Вы уже достигли апогея. Теперь, синьор, у вас осталось всего три возможности выйти из положения: либо убить счастливого соперника, либо прикончить неверную супругу, либо покончить с собой... Мне лично больше нравится последний вариант!

- Пошел к черту!

- Синьор, вы вносите в эту человеческую трагедию ноту невыносимой грубости... Позвольте заметить вам, что это совершенно излишне... да что там говорить, просто пошло!

Фальеро, не обращая внимания на Коррадо, снова сцепился с женой.

- Тоска, нам надо раз и навсегда расставить все точки над "i"! С тех пор как появился этот чертов француз, на нас сыплются все несчастья! Я уверен, что ни одного молодожена так не оскорбляли, как меня! И это - со вчерашнего утра!