Болотная революция

Наконец, к началу февраля 2012 г. Гражданский Совет был сформирован. Но и теперь не обошлось без скандала. Левая и либеральная курии попытались (неудачно) наложить вето на представителей движений «Правая экология» и активистского информационного агентства «Национальная служба новостей». Правда, из этой затеи ничего, кроме скандала, не вышло. Но ситуация продемонстрировала: активисты не доверяют друг другу. Звучали упреки в подтасовках при голосовании и необъективности. На фоне царившей в протестном движении эйфории всеобщего единства в Гражданском Совете возникла атмосфера склоки. Многих активистов это отталкивало. Воспользовавшись затягиванием формирования Гражданского Совета и противоречиями в среде активистов, Оргкомитет стал игнорировать работу Инициативной группы и, впоследствии, самого ГС. Работа по подготовке демонстрации сосредоточилась вокруг заявителей и Оргкомитета. Гражданский совет не смог противопоставить консолидированную позицию претензиям Оргкомитета на руководство манифестацией.

Организационная работа Гражданского Совета ослабла. Все силы уходили на борьбу групп друг с другом за влияние в предполагаемом штабе протеста. Часть активистов, занятых непосредственной подготовкой следующей большой акции (назначенной на 4 февраля), ушла работать в структуры, созданные Оргкомитетом, другие нашли себя в «Мастерской протеста» и на других площадках. В результате всего за месяц Гражданский Совет утратил инициативу в организации ключевых протестных мероприятий и лишь принимал к сведению информацию о том, какие шаги предпринял Оргкомитет.

В этих условиях, когда напряжение между разными составляющими гражданского движения стало видно невооруженным взглядом, Алексей Кудрин заявил СМИ, что его переговоры с представителями оппозиции и власти кончились неудачей. Важнейшей причиной провала он назвал отсутствие понятного для власти субъекта переговоров со стороны протестующих. «Политический пинг-понг пока получается: оппозиция ждет от власти конкретных мер и предложений, а власть не видит, с кем вести переговоры», — заявил он «Ведомостям». По словам экс-министра, он пока не получил от оргкомитета протестных акций решений о порядке формирования представительской группы. Но Кудрин не унывал. Он верил, что переговоры все-таки востребованы: «Я сам буду продолжать переговоры и приветствую подключение других политиков». При этом Кудрин намекнул, что проблема заключается в наличии у протестного движения радикального крыла, не готового к диалогу: «Часть протестующих стремится радикализировать ситуацию, выдвигая требование немедленно и окончательно удалить Владимира Путина с политического ландшафта России. Любые попытки диалога этой частью отвергаются как проявление „соглашательской позиции“». Соответственно, бывший финансист режима выдвинул предложение из двух пунктов: «во-первых, институционализация протестного движения (как минимум — до уровня появления субъекта для диалога); и, во-вторых, — ограничение пропасти (повестки дня для этого диалога) до ширины, которую можно преодолеть в один прыжок»^[82]. Его предложение для очень многих выглядело слишком соблазнительно.

Вероятно, доступ к подобным переговорам, суливший счастливчикам огромный политический выигрыш, был важнейшим аргументом, заставившим Алексея Навального, Евгению Чирикову и ряд других публично известных, «раскрученных» лидеров в январе-феврале отойти от Гражданского Совета и присоединиться к Оргкомитету. Этот орган существенно расширился, но все же недостаточно. Он оставался узкой коллегией, в которой преобладали либеральные политики, журналисты и общественные деятели. Этот фактор тормозил углубление и расширение повестки протестного движения.

Во всяком случае, со второй половины января Навальный (вернувшийся из Мексики, где он справлял Новый год) и Чирикова перестали посещать заседания Гражданского Совета. Вместе с внутренней борьбой в Гражданском Совете это привело к тому, что на его работу обратили внимание средства массовой информации, блогеры, существенная часть активистов.

В начале февраля еще казалось, что ситуацию можно отыграть назад. Но уже после следующей крупной акции протеста, состоявшейся 4 февраля, стало ясно, что механизм организации протестной кампании отработан, и место его штаба прочно занял Оргкомитет, который пополнился рядом участников бывшей Инициативной группы. К тому же стало ясно, что до выборов новых уличных шествий больше не будет. С таким трудом созданный Гражданский Совет потерял всякую перспективу. Мотивация участвовать в его работе резко снизилась. К весне он превратился во второстепенное образование, которое больше не оказывало на развитие процесса существенного влияния.