Болотная ведьма. Трактирные истории

— Да, именно, что увела. Я был в легком похмелье и крайнем душевном расстройстве. А он такое сказал… Я мог бы натворить непоправимого, — виновато пожал плечами лекарь.

— Есть у нее такое свойство…

— Миротворчество? — подняла брови Рина.

— Вляпываться в истории! — резюмировал Тларг. — Это вы, я так понимаю, тот самый муж-лекарь, на котором повернулась наша Йолма?

— Имею несчастье быть, — в этом трактире, похоже, его история равно их история. — Прошу вас простить меня. Вашего же сына она украла, я рад, что все обошлось. Мне очень жаль…

Тларг поперхнулся, потом откашлялся и произнес:

— Эй, парень, ты о чем прощения просишь? Ты не виноват. Это я должен у тебя прощения просить. Она у меня почти год работала. Я даже не подозревал, что у нее кукуха слетела! Я очень сочувствую тебе… И, это… Не стоит заливать горе. Ни к чему хорошему это не приведет. Уж поверь старому наемнику и трактирщику.

— Я знаю. Я уже давно не пил. Это вот вчера. Просто не смог унять жар в груди от потери. Я же до последнего надеялся, что мой мальчик жив где-то. Пусть не со мной, но жив.

— Жар в груди? — встряла девушка. — Гейб, а как это ощущалось? И когда началось?

— Рина, это не разрыв сердечной мышцы. Это просто переживания. Не лечи меня, пожалуйста, я сам лекарь и симптомы знаю.

— Я не об этом, — вдруг очень жестко и серьезно сказала девушка. — Опиши ощущения в груди. Были ли при этом круги или линии перед глазами или что-то еще со зрением?

Габриэль задумался и понял, что ведь и правда, было. В груди было не больно, а жарко. В тот момент, когда на маленький белый саван упала первая горсть земли. Внутри словно горячий комок вспыхнул и поплыли перед глазами красные и зеленые линии. Как паутина, опоясывающая его и людей вокруг. Миг, и все исчезло. Но жар в груди остался. И горечь осталась. Поэтому он и напился, как скотина. Это он и пересказал.

— Гейб, а какого цвета у тебя глаза? — вдруг спросил перевертыш.

— Серые, ты разве сам не видишь?

Они с Риной переглянулись и кивнули друг другу.

— Давай Таби дождемся, — сказала она трактирщику. — Он к ужину быть обещал. А мы… Гейб, может быть все же сходим сейчас в лечебницу и ты покажешь мне тех кашляющих рыбаков? Тларг, Марковка на тебе тогда.

Трактирщик улыбнулся и кивнул.

Габриэль не очень понял, что такого странного с его глазами, но согласился. Ему было интересно поможет ли лишайник и что скажет Рина про больных.

Рийна

«Что за странности тут творятся?» — возмущалась я про себя, пока мы шли к лечебнице. Сначала Тларг начал проявлять признаки оборота. Потом у Таби вдруг прорезались способности стихийника, причем очень резко. Теперь Габриэль… У него явно видно искру. Какие способности? Лекарь — это несомненно. Скорее всего и раньше что-то такое у него было, слабое, но было. Из ниоткуда искра не рождается. Просто вдруг заискрилось… Мда…

Я шла и старалась припомнить, что читала про внезапное появление способностей у взрослых людей в прошлом. Но не могла найти в своей памяти ничего. Обычно искру видно в ребенке либо сразу после рождения, либо способности проявляются в пяти или шестилетнем возрасте. Бывает такое, что искра резко разгорается у подростков из-за сильных нервных потрясений. Но тогда магия неустойчива и требуются опытные наставники и серьезные усилия, чтобы дар стал подконтрольным и не убил своего носителя.

Пока я бродила по закоулкам своей памяти, мы с Гейбом добрались до лекарни. Мне очень понравилось и само здание и чистота внутри. Видно, что работа здесь была поставлена достаточно хорошо и градоправитель не зажимал бюджетные деньги.

— Так было не всегда, — вдруг сказал лекарь, отследив мой взгляд и реакцию. — За тот год, что я работал здесь с Милой, моей женой, нам многое удалось переделать и изменить к лучшему. Даже повысить зарплаты служителям. Это младший персонал.

— Я знаю, кто такие служители, — улыбнулась я. — Пойдем к больным?

— Да, конечно. Сейчас только возьму их карточки, чтобы рассказать тебе кто, как и чем их уже лечил.

— А ты разве не помнишь?

— Помню, конечно. Даже как зовут их жен и детей, но так надежнее. О, привет, Флора, дай, пожалуйста, карточки Дина Митча, Абоса Доса и Мирка Доне.

— Сейчас поищу, — отозвалась грузная женщина, сидящая за столом в приемнике. Большом помещении на входе в лечебницу. Сюда привозили больных, приходили больные, здесь им оказывали первую помощь и распределяли по комнатам или операционным.

Вскоре Гейб получил карточки и мы прошли к больным.

— Мы всех устроили в одной комнате. Диагнозы у них практически одинаковые: легочное воспаление у двоих и сильная простуда у еще одного. Да и получили они свои болячки, когда выходили на реку за уловом под проливным дождем и сильным ветром.

— Объясни мне, пожалуйста, как ты отличаешь легочное воспаление и простуду?

— Хрипы и кашель прослушиваются в легких или легкие на слух чистые, а воспаление угнездилось в носоглотке, — ответил Гейб. — Также бывает, что в легких хрипы не прослушиваются, а вот в верхних дыхательных путях начинаются. Рано или поздно воспаление все равно опускается вниз. По моему опыту.