Болотная женщина

– Папенька, это болотная женщина! – взволнованно сказала девушка, указав на находку. – Её нашли рабочие сегодня утром. Папенька, мы ведь передадим ее Императорскому Историческому Обществу, верно? Ты ведь понимаешь, это такая драгоценность!

Мелахов поморщился.

– Будь моя воля, я бы ее просто кинул туда, откуда ее вытащили.

– Папенька, да ей тысяча лет! Если мы избавимся от нее, история никогда нам этого не простит!

– История, Софьюшка, простит нам что угодно, – проворчал Мелахов, – историю пишут сильные, хищники. Такие, как мы. Но если ты очень хочешь – передадим ее твоим историкам. Подожди-ка…

София проследила за его взглядом и увидела, что он смотрит на ожерелье. Мелахов нагнулся над трупом и сорвал украшение с шеи мумии. Почерневший металл испачкал его пальцы. Фабрикант поднял камешек и посмотрел его на просвет.

– Красота, – сказал он.

– Папенька, как можно! – возмутилась София. – Этот камень – реликвия! Его нужно отдать ученым!

– Зачем? У ученых он будет пылиться под стеклом, а нам сослужит добрую службу. Пойдем домой, доченька.

– Папенька…

– Разговор окончен. Пошли.

Мелахов положил камень в карман брюк, схватил дочь за локоть и направился к усадьбе. Зашипев от боли, девушка вынуждена была идти с отцом. Однако напоследок она обернулась. Господи, да что же это?! Мумия будто бы… улыбнулась ей на прощание!

София попыталась выбросить это из головы, списав на игру света. В оживших покойников она не верила с детства, в Бога перестала верить после прочтения «Овода». Не могла, никак не могла болотная женщина ожить! Это просто игра света. Это просто игра света…

В середине августа отец и дочь вернулись в Петербург. Вечером пожилая гувернантка Аксинья расчесывала Софии волосы, и её руки немного тряслись.

– Что случилось? – терпеливо спросила девушка.

– Не забивайте себе голову моими бедами, барышня, – махнула рукой старушка.

– Аксинья, милая, расскажи мне, что тебя гложет. Вдруг я смогу помочь?

Гувернантка молчала, собираясь с силами. Наконец она нашла в себе силы сказать:

– Батюшка ваш, Виктор Петрович, камешек с собой из деревни забрал. Тот, который на покойнице был… Носит его везде. Сегодня я помогала ему снять плащ, и видела… эх, не к добру это, не к добру – у мертвых брать… не к добру…

Софию пробрал холод. Она поёжилась и сменила тему:

– А как ваш внучек, Сенечка поживает? Нравится ему поваренком работать?

– Тяжелая это работа, эх, тяжелая, но мы благодарны Виктору Петровичу, благодетелю нашему, за то, что пристроил ребятенка.. нельзя нынче без работы, не проживешь…

– Сколько ему уже, пятнадцать?

– Недавно четырнадцать исполнилось.

София сжала кулачки. Мерзко, что ребенку приходится работать в таком возрасте; впрочем, злость прогнала леденящий ужас перед покойницей, и девушке стало чуть легче.