Болотник. Книга 2

Первая пуля настигает меня примерно через три минуты боя, задело вскользь по плечу. На эту царапину я даже не обращаю внимание, тщательно выцеливая своего противник. С одним биться вполне комфортно, он в меня стреляет, я в него, второй бандит пропал из вида. Меня скрывает берег реки, наружу торчат только голова, руки и плечи, ему же приходится постоянно перебегать от укрытия к укрытию, и во время очередной перебежки у меня получается его зацепить. Насколько сильно не знаю, но попал точно. Китаец кубарем катится по земле, но тут же вскакивает и скрывается за очередным деревом, а я кусаю губы. Второй выстрел и ружьё пустое. В патронташе последние два патрона, но они пулевые, я берёг их на крайний случай. Ну вот и пришла и их очередь, случай как раз тот самый — крайний.

Я сильно увлёкся, а про второго врага почти забыл, за что и поплатился. Снова меня задело вскользь, но в этот раз в голову. Как будто по ней поленом врезали, всё плывёт перед глазами. И тут же меня настигает ещё одна пуля, пробивая мне правое бедро. Второй китаец уже рядом, он спрыгнул с обрыва и ведет по мне огонь вдоль берега. Я с трудом поднимаю горизонталку и стреляю последними патронами в ответ. Отдача ружья сбивает меня на землю. Это конец.

Голова страшно болит. Всё же меня прилично контузило. Резкий, и ритмичный звон в ушах, который периодически повторяется — на автоматную очередь похож. К горлу подкатывает комок, меня сейчас вырвет. Но не долго мне мучится, скоро подойдут мои враги и покончат со мной. Скорее бы уже, от ожидания только хуже, чего они там телятся?

— Кирюха!!! Ты живой брат?! — а вот это уже галлюцинации начались, потому что голос принадлежит Андрею, я его ни с чем не спутаю. И самое главное, его тут точно не может быть, он в Москве или уже во Вьетнаме где ни будь. Но это даже хорошо, пусть так. Друга мне слушать приятнее, чем китайскую речь.

— Срочно! Медика сюда! Он ранен! — беспокоится обо мне Андрюхин фантом, и это приятно чёрт возьми, но где же тут медика взять? Тут только китайские народные целители и сейчас они меня вылечат кардинально. Повоевал я не плохо считаю, один готов, второй ранен, да и смерть ко мне подошла по-доброму, в лике лучшего друга явилась.

— Держись братишка! — надо мной склоняется пятнистая фигура с автоматом в руке, с таким знакомым и родным лицом, и я теряю сознание.

Конец второй книги.