Болотное гнездо (сборник)

…Они накрыли «духов» в кишлаке гранатометами, многие из них ушли по киризу. Один лежал за камнем и держал руками разорванный осколками живот и тоскливо смотрел на подходивших солдат. Он еще жил, но даже без доктора было ясно – не жилец. А еще минуту назад он не знал, что произойдет, не знал, что вот здесь, за этим камнем, его настигнет смерть. Нет, он не хотел верить, что все кончено и дальше все пойдет без него, что его закопают здесь, в этом же киризе, и весной, когда в горах начнет таять снег, над ним потечет вода…

Сергей присел на пень, вытер руками пот со лба, переложил ружье, достал пахнувшую чесночной гарью пустую гильзу, сунул в карман. Он смотрел вдаль, в ту сторону, куда уходил и должен был уйти козел. Если бы не его пуля, он бы ушел и жил бы еще. Три месяца назад вот так же, как этого козла, выцелили его, но не добили, ушли, и вот сейчас он сидит здесь, на этом пеньке, живой и здоровый.

Козел еще разок дернулся, шея надломилась и мягко, точно из нее вынули пружину, повалилась на траву. Он подождал, когда у козла потухнут глаза, забросил ружье за спину.

– А ты фартовый, – похвалил его подошедший Аркадий Аркадьевич. – Молодец.

Почему-то похвала не обрадовала его. Как назойливую муху, отгонял от себя воспоминания, старался думать о чем-то другом, но не мог.

Аркадий Аркадьевич привязал козлу к ногам веревку, подвесил к сосне, вспорол живот и начал выбрасывать на землю внутренности. Сдерживая подступившую тошноту, Сергей отвернулся и отошел в сторону. Козла спустили к ключу, где уже лежала коза, убитая Брюхиным. Туши забросали лапником и тут же перезарядили ружья. Пока солнце не поднялось высоко, нужно было сделать еще несколько загонов.

После обеда к Сергею подошел Аркадий Аркадьевич.

– Знавал я твоего отца – охотник был, таких сейчас поискать надо, – затягиваясь папиросой и покашливая, сказал он. – Я еще мальцом был, они меня с отцом брали. Я ведь на Барабе, на берегу родился. Потом волею судьбы на северах оказался. – Аркадий Аркадьевич сжал губы. – Да, не повезло, сейчас бы вместе охотились. Зуб на него кто-то имел, подловили, сволочи! Помню, помню его… Все меня на балалайке хотел выучить играть.

И Сергей ответно бросился душой навстречу. Надо же, есть люди, которые помнят отца, и не просто – хорошими словами вспоминают. В эту минуту он готов был обнять Аркадия Аркадьевича.

– С работой уже определился? Куда думаешь? – неожиданно спросил Аркадий Аркадьевич.

Сергей пожал плечами. Он, если честно сказать, и сам еще не решил.

– Наверное, в аэропорт, – сказал он. – Меня оттуда в армию призывали. Брат предлагает бортоператором.

– Это, конечно, неплохо, – раздумчиво произнес старатель. – Ну а если ко мне в артель? Сказки тебе рассказывать не стану, тяжело. Работаем как проклятые, зато у кассы человеком себя чувствуешь. Без денег плохо, всем обязан, все тебя учат, тыкают. На своей шкуре испытал. У меня меньше сорока за трудодень не получают. Подумай, мне парни с верным глазом нужны. Чтоб и работать умели и молчать, когда надо. – Аркадий Аркадьевич рассмеялся, хлопнул Сергея по плечу. – Я вот тут за тобой приглядывал – ты мне подходишь.

– Надо бы мясо к реке отнести, – сказал подошедший к них Брюхин. – И крапивой переложить – испортится.

– Давайте мы с ребятами отнесем, – предложил Сергей.

– И то верно, – одобрил Брюхин. – Действуйте.

Козу волоком потащили Гришка с Петром, Сергей проводил их взглядом. Они запинались, мешали друг другу.

– А мы давай попеременке, – предложил Женьке Сергей. – Так легче.

Он взвалил на себя козла, ухватил его за ноги, подбросил пару раз, укладывая поудобнее, и пошел вниз по ключу. Но уже через несколько метров понял: погорячился, под ногами, прикрытые мхом, точно стариковские кости в суставах, хрустели камни, сухо, как выстрелы, ломались сучья, разваливался в прах сгнивший валежник. Того и гляди, собственных костей не соберешь. Но, закусив губы, шел, и вскоре козел по весу начал казаться сохатым. Сергея стало заносить в сторону.

– Да брось ты его, – зудел сзади Женька. – Чего надрываешься? Брось, я Гришке скажу, он приволочет.

Сергей остановился, медленно повернулся к Брюхину и, хватая запавшим ртом воздух, хрипло спросил:

– Что он у тебя, в работниках? Унесет, принесет.

Женька недоуменно, точно с ходу налетев на пень, посмотрел на него, затем длинно и смачно выругался.

– А у тебя от зависти мозги повернулись? Подколол! Чихать я хотел на твои подкалывания. Ты, что ли, ему хлеб покупаешь? Ну и помолчи. Бросай козла, а то кишки вылезут.

– Хорошо, – сбрасывая тушу на землю и тяжело дыша, ответил Сергей. – Извини, я не хотел обидеть.