Болотные робинзоны

— Динака, — повторила Наталка, что означало «одинаковая», и, довольные, оба закивали головами, стараясь откусить побольше.

— Мы сегодня, бабушка, в старый осинник пойдём, — объяснил Андрейка, торопливо прожёвывая лепёшку. — Мы там с дядей Матвеем силки ставили: два силка — два зайца, пять силков — пять зайцев.

— Много силков не ставьте — не донесёте, — серьёзно отозвалась бабушка, но глаза её заблестели так лукаво, что Андрейка не выдержал и засмеялся.

— Лыжи салом смазали? — спросил дед Никита и, наклонившись, вытащил из-под нар связку новеньких лаптей. — Эти наденьте, они не прошаркаются и с заячьими чулками будет тепло. Да смотрите — темноты не хватайте.

Мальчики быстро закончили сборы, сунули за пазуху по куску варёной зайчатины и тёплую лепёшку, а то замёрзнут — на морозе не разгрызёшь.

— Мы недолго, дедушка, — пообещал Саша, уже открывая двери. Одной рукой он поправил ремень ружья, в другой держал короткие лесные лыжи. Сегодня эти лыжи, сделанные дедом Никитой, особенно пригодились: за ночь выпал такой глубокий снег, что без лыж идти по лесу нечего было и думать.

Шейка с весёлым лаем выскочила из хаты, но Саша снова открыл дверь и скомандовал:

— А ну домой! Живо!

Вся весёлость собаки сразу пропала: с опущенным хвостом она перебралась через порог и, не отвечая на ласки близнецов, залезла под нары.

— Чего это ты её? — удивился Андрейка.

— А ты посмотри, снег какой выпал, — отвечал Саша. — Она за нами и полкилометра не пройдёт — задохнётся.

Быстро скатившись под горку, мальчики ступили на тропинку, покрытую толстым слоем снега. Болото прошли, как всегда, в полном молчании. Чахлые, заеденные мхом деревья и в такой весёлый солнечный день наводили грусть, Саша вздохнул облегчённо только тогда, когда миновали уже топь. Поправив ружьё, он весело засвистел: солнце светило почти по-весеннему, полушубок приятно оттопыривался на боку от тёплой лепёшки, и лыжи точно сами бежали по снегу.

Андрейка с завистью посмотрел на ружьё за Сашиной спиной.

— Давай наперегонки, кто перегонит, — тому два раза стрельнуть. Ладно? — предложил он.

Саша покачал головой:

— Ты же знаешь, мы обещали дедушке ни одного патрона зря не тратить. Пороху-то ведь у нас не прибавилось.

— Да-а, — обиженно протянул Андрейка и громко шмыгнул носом от досады. — Обещал, обещал. Так он тебе и будет сидеть да порох мерить. — Но сам понимал, что ответил неладно. Разогнавшись, он выскочил вперёд и шёл молча, сбивая с веток пушистые снежные шапки.

Саше стало тоже обидно: такое весёлое путешествие вдруг портилось.

Но тут из-за куста выскочил разбуженный заяц и с перепугу покатился прямо Андрейке под ноги. Тот только что размахнулся, стараясь достать прутиком заснеженную ветку над собой. От неожиданности и испуга он и сам подпрыгнул не хуже зайца и упал в снег, а снежная шапка от сотрясения рухнула с ветки и закрыла его с головой. Саша в это время поправлял ремень у лыжи. Выпрямившись, он растерянно огляделся: Андрейки нигде не было. Вдруг сугроб перед ним зашевелился и из него выглянула засыпанная снегом Андрейкина шапка. Он со смехом кинулся откапывать Андрейку. В весёлой возне оба забыли о ссоре и дружно побежали дальше.

— Как он только вывернулся! — удивлялся Андрейка. — Эх, из ружья бы его — хлоп!

Вскоре мальчики свернули с тропинки к старому осиннику. Короткие и широкие лыжи их легко поворачивали между деревьями. Андрейка лучше знал свои родные места и потому шёл впереди.

— Вот тут, — показывал он, — мы с дядей Матвеем и ходили. Ещё с полчаса ходу и озерко будет: рыбы там… как пойдём с бреднем или с саком, ну просто домой потом не донести. Мелкой мы не брали. На что она, мелкая-то. Только вот какую брали! — Андрейка показал руками, какая это была удивительная рыба.

Неожиданно крутой спуск перерезал им дорогу. Саша остановился в нерешительности.

— Горки напугался! — поддразнил Андрейка. — Ладно, гляди, как у нас, у деревенских. Ух ты!..

Облако снежной пыли взвилось в воздух. Андрейка в стремительном полёте ловко обогнул одну старую осину, другую и… с размаху налетел на третью.

Лыжа с хрустом разломилась на две половинки, Андрейка подпрыгнул и второй раз в этот день исчез в сугробе на дне оврага.

— Андрейка! — испуганно закричал Саша. — Я сейчас…

Но Андрейкина голова уже высунулась из сугроба.

— Не ходи! — отозвался он. — Утопнешь. Я сам.

Взобраться наверх ему оказалось нелегко. При падении Андрейка расшибся, но сознаваться в этом не хотел. Барахтаясь и утопая в снегу, он полз, хватался за деревья, таща за собой лыжи. Прошло немало времени, пока он дополз до верха обрыва и уцепился за протянутую Сашей руку.

— Хорош! — смеялся Саша, помогая ему выбраться на край обрыва. — Показал, как у вас в деревне… — Но тут он увидел на лбу Андрейки большую царапину и смолк.

— Что делать будем? — Андрейка протянул ему два обломка лыжи. У Саши пропала охота смеяться. Только сейчас он понял, что весёлого в их положении мало.

— Давай попробуем связать, — и он проворно вытащил из кармана складной нож и лыковую верёвочку.