Болотный Человек Bogman

Девочек выпустили на волю. Они тревожно, как испуганные птички, поглядывали друг на друга. А получив назад свои вещи, первым делом принялись кому-то посылать сообщения с мобильных телефонов. Я посмотрела на часы. Полвторого. Оказывается, пока мы работали, пошел дождь. День тут же превратился в вечер, так как немедленно переменились все цвета. С дождем ко мне всегда приходит усталость. Типичное дело для британского климата, можно все лето в плаще проходить. А Джулия сегодня не работает. Что ли к Филу зайти на предмет субботних планов через неделю?

Филипп хороший друг. Он уже не работает в арестантской. Он повышается и в данный момент проходит кучу всяких курсов и переподготовок. Я в их рангах слабо разбираюсь, но его новая должность будет очередным шагом к званию следователя. А сыщиком ему быть очень даже подойдет. Может быть, он серьезнее станет. В свои тридцать пять он иногда ведет себя как мальчишка, и это несмотря на то, что он перенес два года назад ужасную потерю. Его хорошенькая жена Лора умерла от запущенного рака груди. Фил, наверное, так до конца и не отошел. Да, наверное, и не отойдет. Несмотря на всю его внешнюю веселость, в его глазах осталась глубокая пустота, бездна, полная холода и тьмы. Она появилась в тот самый день и долго потом мраком окружала его, отталкивая друзей и всяческое сочувствие. Постепенно она стекла в него вдоль появившихся морщин, как по водостоку, и осталась глубоко в глазах. Поэтому во время различных мероприятий, сальсы в клубе, несмотря на шутки и выходки, которые он себе позволяет, все стараются не смотреть ему прямо в лицо. Так легче верить, что он снова стал самим собой и что все позади.

Я поднялась с сопровождающим полицейским по светлой лестнице на четвертый этаж. Это по-нашему он четвертый, а по-англицки, как вы знаете, – третий. Там находился отдел, связывающий полицию с отделом судмедэкспертизы. «Форензики» – называю я их про себя. Туда меня привели поиски Фила, и я увидела его в лаборатории в компании какого-то толстячка со знакомым лицом. Этот сидел к Филу спиной и занимался своими делами. Где я его видела? Его, кажется, Боб зовут… или Бред? Что-то на «Б». Как же мне плохо запоминаются некоторые имена! Легче латинские названия растений запомнить, ей-богу!

Сам Филипп вообще никогда не сидит. Вечно он суетится и бегает. Даже если и присядет, то тут же вскочит, а вечером валится с ног от усталости. Фил гораздо рыжее меня, у него усы и короткая борода, под которой он прячет уродливый шрам на подбородке. Нет, он не пострадал во время службы. Он в юные годы навернулся с мотоцикла, сломал руку и так дюзнулся лицом об урну, что его потом полгода никто узнать не мог. Нос и зубы ему починили, а вот шрамы от швов пришлось прятать под волосяным покровом.

А душа у Филиппа действительно самая страстная. Именно благодаря такому его качеству мы и вляпались в эту историю. Если бы он не переусердствовал… А впрочем, может быть, так и надо жить? Лезть куда не просят, везде совать свой нос, а потом докапываться до самого дна? Да, за это можно и схлопотать по первое число… Эх! Стареем!

Фил только что прошел курсы обучения по программе компьютерного определения отпечатков пальцев. Она как-то по-другому называется, да я не запомнила. Как только я вошла, он, не поздоровавшись, схватил меня за руку и потащил к аппарату под названием «Лайфскан». Я такой видела в полиции Харлоу и в Илфорде. Говорят, что скоро на всех участках такие будут. Никаких больше чернил и деревянных дощечек с викторианских времен. Ну, в общем, у Филиппа тут был тренировочный, который должны были скоро увезти дальше по курсовому расписанию. Он начал что-то горячо объяснять и прикладывать мои пальцы к стеклянному окошку на горизонтальной поверхности, как у кассового аппарата в супермаркете. В нем вспыхивал красный свет, а в это время на компьютерном экране над всем этим появлялись и застывали мои отпечатки пальцев, только раз в сто крупнее. Я уже видела эту машину в работе, а Фил в восторге все говорил и говорил:

– Мне велено практиковаться, ну я и практикуюсь. А что? У всех теток внизу вчера взял. Даже у Джулии. Чуть по шее не получил. Вот теперь пропускаю через систему спекулятивного поиска, и через пятнадцать минут станет ясно, если ты рецидивист и уже засветилась в мире преступности…

– Ну и что ты тогда будешь делать?

– Когда? – Фил меня не понял.

– Ну, когда окажется, что я рецидивист.

Фил растерялся. У него даже усы обвисли. За соседним столом захихикал толстяк. Как же его зовут? Билл… Нет, Бен… Не помню.

– У меня он тоже взял. Фил, а ты свои пробовал?

Филипп снова ожил.

– Пробовал. Не засветился, – было такое впечатление, что он удивлен и даже разочарован. Он помахал в воздухе серым тюбиком. – А вот еще штучка портативная. Мажешь этим гелем пальцы, ждешь минуту, пока застынет, и снимаешь отпечатки пленочкой, как обгорелую кожу.

– У меня есть косметическая маска такая же. Дочь обожает потом ее с лица сдирать. Говорит, что так ее прыщики чистятся.

– Какие у нас планы на выходные?